— Как вы это сделали? — спросил Гонсалес-Гонсалес, владелец кафе, наливая Уэйнграссу стакан виски.
— Вторая самая старая необходимость цивилизованного человека в интимности, Джи-Джи. Туалет. Я зашел в туалет и вылез в окно. Потом я смешался с толпой фотографирующих. Я выглядел как настоящий фотограф, так как захватил один из фотоаппаратов Эвана. Ну а затем я поймал такси и приехал сюда.
— Ну, парень, ты даешь! — воскликнул Гонсалес-Гонсалес. — Ведь эти акулы могут сегодня содрать с тебя шкуру!
— Жулики, согласен! Я сел в одно из такси, и первое, что мне сказал этот пройдоха, было: «До аэропорта сто долларов, мистер». Снимая шляпу, я ему ответил: «Комиссии штата по такси будет интересно услышать о новых ценах в Верде». — «О, это вы, мистер Уэйнграсс, это была всего лишь шутка, мистер Уэйнграсс», — завопил он, а я ему заявил: «Можешь брать с них и две сотни, но отвези меня к Джи-Джи».
Мужчины разразились громовым хохотом, а платный телефон на стене за кабинкой издал прерывистый звонок. Гонсалес положил руку на плечо Менни.
— Пусть Гарсия ответит, — предложил он.
— Зачем? Ты сказал, что мой мальчик звонил до этого дважды.
— Гарсия знает, что говорить. Я только что ему шепнул, чтобы он дал конгрессмену номер моего рабочего телефона и попросил перезвонить через две минуты.
— Джи-Джи, чем, черт побери, ты занимаешься?
— Через пару минут после того, как вы вошли, прибыл гринго, которого я не знаю.
— Ну и что? У вас здесь множество народу, которого ты не знаешь.
— Он не отсюда, Менни. У него нет ни плаща, ни шляпы, ни фотоаппарата, но он все равно не отсюда. На нем костюм с жилеткой. — Уэйнграсс начал поворачивать голову. — Не надо, — приказал Гонсалес, сжимая ему плечо. — Он время от времени смотрит со своего места на нас. Он вас заметил.
— И что же нам делать?
— Просто ждите и встаньте, когда я вам скажу.
Официант по имени Гарсия повесил трубку платного телефона, один раз кашлянул в кулак, затем направился к рыжеволосому мужчине в темном костюме с жилеткой, наклонился и что-то сказал ему прямо в ухо. Тот холодно уставился на неожиданно появившегося официанта; последний, пожав плечами, вернулся назад к бару, а рыжеволосый медленно положил на стол несколько банкнот, встал и вышел через ближнюю дверь.
— Сейчас, — прошептал Гонсалес-Гонсалес, поднимаясь и жестом приказывая Менни следовать за ним. Через десять секунд они уже были в неопрятном кабинете хозяина. — Конгрессмен позвонит где-то через минуту, — сказал Джи-Джи, указывая на стул возле стола, который пару десятилетий назад наверняка знавал лучшие времена.
— Вы уверены, что это был Кендрик? — спросил Уэйнграсс.
— Кашель Гарсии сообщил мне об этом.
— Что Хосе сказал парню за столом?
— Что сообщение по телефону, как он предполагает, предназначалось ему, потому что больше ни один из посетителей не подходит под описание.
— Каково было сообщение?
— Очень простое, амиго. Что ему необходимо связаться со своими людьми снаружи.
— Только это?
— Он ушел, не так ли? Это что-то нам говорит, верно?
— А именно?
— Uno,[2] у него есть люди, с которыми нужно связаться, так? Dos,[3] они также находятся за стенами этого роскошного заведения, иначе он мог бы переговорить с ними при помощи других средств связи, в частности изысканного автомобильного телефона, да? Tres,[4] он не пришел бы сюда в своем шикарном костюме затем, чтобы просто выпить пива «Текс-Мекс», которое наверняка застревало у него в горле — так же как мое искрящееся вино часто застревает у вас в горле, правда? Cuatro,[5] он, без сомнения, из ФБР.
— Правительство? — в недоумении спросил Менни.
— Лично я, конечно, никогда не был связан с нелегалами, пересекающими границу моей любимой страны на юге, но слухи доходят даже до таких невинных ангелочков, как я… Мы знаем, что искать, мой друг. Comprende, hombre?[6]
— Я всегда утверждал, — сказал Уэйнграсс, усаживаясь за стол, — зайди в самый паршивый низкопробный кабак в городе, и ты узнаешь о жизни больше, чем во всех клоаках Парижа, вместе взятых.
— Париж, Франция для вас много значат, не так ли, Менни?