4
Бесконечные безжизненные пространства тянулись в свете фар. Лунный свет порой освещал каменистую гряду Джейбель Шем — титаническую груду камня, громоздящуюся на горизонте. Повсюду почва представляла из себя смесь земли и песка — пустынная ровная поверхность, лишенная даже намека на возвышенность. Порой, правда, встречались холмы из песка, нанесенные ветром, — дюны. Они казались переброшенными сюда неким колдовством из Сахары. Дорога, усеянная выбоинами, едва просматривалась. Военный коричневый седан, кренясь и буксуя на песчаных заносах, довольно быстро продвигался вперед. Кендрик, выполняя данные перед поездкой инструкции, сидел неподвижно рядом с вооруженным водителем, одетым в армейскую униформу. За спиной у него пристроился вооруженный офицер. Кроме краткого приветствия, он не произнес ни слова.
— Безлюдная местность, — заметил Эван по-арабски. — Почему эта дорога изобилует столькими поворотами, я уже не говорю о выбоинах?
— Прямые дороги небезопасны, — ответил офицер. — Их чаще обстреливают.
«Королевская безопасность», — мысленно прокомментировал Эван.
После двадцати пяти минут езды на запад «необстреливаемая» дорога осталась позади. В нескольких милях справа мерцал огонь костра. Когда они подъехали поближе, Эван увидел взвод солдат в форме, окруживших огонь и лицом повернувшихся во тьму. Все направления просматривались. В отдалении виднелись смутные очертания двух бронетранспортеров. Машина остановилась. Офицер выпрыгнул и распахнул дверцу со стороны американца.
— Идите вперед, сэр, — обратился он по-английски.
— Уже иду, — отозвался Эван, пытаясь угадать султана в неверных бликах костра. Нет ни одного знакомого лица, только люди в военной форме. Эван пытался вспомнить лицо молодого человека, которого встречал четыре года назад; молодого человека, который на рождественские и весенние каникулы уезжал в Оман; нет, не вспомнил. Одно всплывало в памяти: будущий султан был весьма приятным молодым человеком, который самозабвенно увлекался американским спортом. Нет, ничего более не вспоминалось, только мерцало имя Ахмет, о котором напомнил ему недавно Мустафа. Трое военных шагнуло от огненного кольца к нему.
— Вы позволите, сэр? — обратился к Эвану один из офицеров, остановившись перед ним.
— Что позволить?
— Знаете ли, обстоятельства таковы, что все посетители…
— Валяйте!
Солдаты быстро и споро обыскали Кендрика, заметив при этом белизну кожи в местах, где ее не коснулся гель. Офицер уставился на Эвана.
— У вас есть какие-нибудь бумаги, удостоверяющие личность?
— Никаких бумаг!
— Понятно. Оружие есть?
— Конечно, нет!
— Не обижайтесь, сэр. У вас есть неопределенные намерения, а у нас определенные условия.
Офицер вынул из-за пояса черную коробочку размером с пачку сигарет и нажал на красную кнопку.
— Подождите здесь, сэр.
— Я никуда не уйду, — заверил его Эван, поглядывая на вооруженную до зубов охрану.
— И я надеюсь, что такая мысль не придет вам в голову, — кивнул офицер, возвращаясь к огню.
Кендрик перевел взгляд на офицера, говорившего по-английски, того самого, который сопровождал его от Маската.
— Им приходится нелегко, — заметил Эван будто между прочим.
— На все воля Всемогущего Аллаха, — ответствовал офицер. — Султан — наш свет, наше солнце. Вы — белый, западный человек. Но и вы защищали бы честь своих предков, боролись за то, что принадлежит вам по праву происхождения?
— Думаю, что да.
— Наш султан — хороший человек, шейх; и не по годам мудр. Мы уже убедились в этом.
— Он здесь?
— Он прибыл, сэр.
Низкий рев мощного лимузина покрыл треск горящего костра, гул человеческих голосов. Автомобиль с затемненными стеклами развернулся перед кольцом стражи у костра и резко остановился. Не дожидаясь, пока водитель распахнет дверцу, из машины вышел султан и прошел сквозь цепь охранников. Он был одет в одежду, соответствующую его официальному статусу. Этот стройный мускулистый молодой человек швырнул пышную накидку в открытую дверцу машины, однако головной убор оставил. Под накидкой обнаружился наряд типично западный — коричневые широкие брюки и футболка с мультгероем на груди и надписью: «Патриоты Новой Англии».
— Сколько лет, сколько зим, шейх! — проговорил молодой человек с легким английским акцентом, улыбаясь и протягивая руку для рукопожатия. — Мне нравится ваш костюм, хотя он явно не от Брукс Брадзер.
— Ваша футболка тоже не от Кардена.
Они обменялись рукопожатиями. Рука султана оказалась сильной, жилистой.