— Держать вас под прицелом во время нашего разговора? — небрежно поинтересовался оманец после того, как солдат скрылся за дверью.
— Хоть до рассвета, — ответил Кендрик. Сбросив компрессы со льдом, он сел на кушетке. — Мне бы хотелось, чтобы прицел оказался не слишком точным.
— О чем вы говорите? Неужели нельзя быть серьезным?
— Если серьезно, то я хочу, чтобы Ахмет устроил мне побег.
— Что? Да вы сошли с ума!
— Я, доктор, как никогда в здравом уме и говорю абсолютно серьезно. Отберите двоих из тех, кому вы доверяете всецело, и пусть они транспортируют нас.
— Транспортируют?
— Да.
Эван покачал головой и сощурился — отек хотя и несколько уменьшился, но все еще давал о себе знать, несмотря на холодный компресс. Он пытался найти слова, которые смогли бы убедить изумленного доктора.
— Мне необходимо, чтобы произошло следующее: некто решил перевести нескольких заключенных из этого места в какое-нибудь другое.
— Кто должен это делать? И почему?
— Никто! Вы сами сделаете это без лишних объяснений. У вас есть фотографии заключенных?
— Разумеется. Снимки всегда делают после ареста, вот только имена вымышленные. Когда они называют свою фамилию, то это всегда ложь.
— Давайте посмотрим их. Я скажу, кого отобрать.
— Отобрать для чего?
— Для перевода.
— Куда их переводить?! Бессмыслица какая-то, в самом деле!
— Вы меня внимательно выслушайте. Вы их везете куда-нибудь улочками-закоулочками — и прочь из города. Затем мы разоружаем охрану и даем деру.
— Разоружаем? Мы?
— Я буду в этой группе и сбегу вместе с ней.
— Совсем свихнулся! — воскликнул Файзал.
— Абсолютно нормален! — улыбнулся Эван. — В тюрьме есть люди, которые сами доставят меня, куда надо. Просмотрим фотографии — и связывайтесь с Ахметом по известному вам номеру. Поведайте, о чем у нас шла речь. Он поймет. Поймет, разрази меня гром! Не исключено, что юный повелитель планировал это с самого начала.
— Думаю, вы тоже предусматривали такой вариант, американский шейх.
— Может быть, и да. Но подсознательно хочется обвинить кого-нибудь еще.
— Что-то подтолкнуло вас изнутри на решительные, нестандартные поступки. Человек, которого я видел совсем недавно, изменился. Да, да, это произошло.
Кендрик взглянул в карие глаза оманского доктора.
— Да, это произошло, — согласился он.
Вдруг в памяти его встали очертания мрачных силуэтов; фигуры людей и яростный огонь взорвавшейся преисподней. Дымный вихрь скрыл видения, а грохот рушащихся камней заглушил крики жертв.
Махди…
Убийца женщин и детей, дорогих ему друзей, сотрудников, его большой семьи. Все ушли, все мертвы, всех поглотил дым, все исчезли в тумане небытия; и ничего не осталось, кроме холода и мрака.
Махди!..
— Это произошло, — повторил Кендрик мягко, потирая лоб. — Дайте мне фотографии и позвоните Ахмету. Я хочу вернуться минут через двадцать, а еще через десять минут пусть приступают к перевозке. Ради Бога, пошевеливайтесь!
Ахмет, султан оманский, все еще в шароварах и футболке с мультгероем и надписью: «Патриоты Новой Англии», сидел в кресле с высокой спинкой; красный отсвет от его секретного телефона падал на правую ножку стола. Приложив трубку к уху, он напряженно вслушивался.
— Итак, это случилось, Файзал, — констатировал он. — Благодарение Аллаху, это случилось.
— Он утверждает, что вы предусматривали это. — Голос в трубке звучал вопросительно.
— Предусматривал — это слишком сильно сказано, мой старый друг. Скорее надеялся на такой исход.
— Я удалил ваши гланды, великий султан, и я всегда старался укрепить ваше здоровье, противостоять тому страху, который вы порой испытывали беспричинно. Кажется, мне это удалось.
Ахмет улыбнулся больше своим воспоминаниям, чем словам собеседника.
— А помнишь фантастическую неделю в Лос-Анджелесе, Амаль? Кто мог знать, что я подписал контракт?
— Как мы и договаривались, я никогда не говорил об этом вашему отцу.
— Ты думаешь, что сейчас я не захочу ввести тебя в курс дела?
— Такая мысль посещала меня.
— Хорошо, старый друг…
Вдруг молодой султан резко повернул голову. Дверь открылась, и вошли две женщины. Первой была его жена — блондинка, одетая в купальный костюм. По фигуре ее было видно, что она беременна. Жена султана родилась и жила в Бедфорде, штат Массачусетс. За ней появилась смуглокожая, темноволосая красавица, одетая в модный костюм. Домашние называли ее просто Калехла.