В дверь три раза поскреблись, затем — тишина. Тот, кто находился за дверью, прислушивался.
— Входите, — пригласил толстяк, сидящий на постели.
Темнокожий араб нерешительно вошел в номер, он чувствовал благоговейный страх перед окружающим великолепием и человеком, которого все это окружало. Его одежда была не просто чистой, но «с иголочки», головной убор не имел ни единого пятнышка. Он говорил спокойно, уважительным тоном:
— Вы показали священный знак полумесяца — и вот я здесь.
— Премного благодарен, — кивнул англичанин. — Войдите и закройте за собой дверь.
— О, разумеется, эфенди!
— Вы принесли мне то, в чем я нуждаюсь?
— Да, сэр. Со мной и оружие, и информация.
— Вначале оружие, пожалуйста.
— Конечно! — Араб достал откуда-то из-под одежды большой пистолет. Ствол его был снабжен глушителем. Другой рукой посетитель протянул маленькую серую коробку, в которой находилось двадцать семь патронов. Он подошел к постели и рукояткой вперед протянул оружие.
— Пистолет заряжен. Он девятизарядный. У вас всего тридцать шесть патронов.
— Спасибо, — поблагодарил англичанин, принимая пистолет. Араб подобострастно улыбнулся и отступил. — Теперь, если не возражаете, информация. Женщина, за которой ведется наблюдение, выезжала из дворца.
— Что?! — в изумлении воскликнул британский бизнесмен. — Вы уверены?
— Да, сэр. Она села в лимузин султана.
— Когда?
— Около десяти минут назад. Я проинформировал о событии немедленно.
— Как там старые коммерсанты? — Голос англичанина был напряженным, будто он с трудом сдерживал себя. — Она была с ними в контакте?
— Да, сэр, — ответил араб дрожащим голосом, словно боялся неудачным ответом навлечь на себя гнев. — Она пила кофе с нашим импортером Хайази. Потом много позже встречалась с ним на рынке Сабат Айнуб. Еще она фотографировала кого-то.
— Кого?
— Не знаю, сэр. Рынок был заполнен людьми, и ей удалось ускользнуть. Я не смог последовать за ней.
— Дворец, — хрипло прошептал бизнесмен, поднимаясь. — Невозможно.
— Но это правда, сэр. Мой информатор аккуратен. Недостоверную информацию я не стал бы предлагать столь уважаемой особе. Это так, эфенди. Я не перестану восхвалять Аллаха от всего моего сердца, в каждой моей молитве за то, что мне довелось встретиться с истинным учеником Махди.
Глаза англичанина остановились на согбенной фигуре посланца.
— Рад, что вы сказали мне об этом, — мягко промолвил он.
— Я не перестаю благодарить судьбу, ведь это мне, единственному из всех братьев, выпала такая удача.
— Кто еще знает об этом?
— Клянусь жизнью, сэр, никто! Ваше священное путешествие должно быть невидимым и неслышимым. Я унесу с собой в могилу тайну вашего пребывания в Маскате.
— Великолепная идея, — согласился толстяк, поднимая пистолет. Два бесшумных выстрела последовали один за другим. Араба отбросило к стене, его белые одежды пропитались кровью.
Американский бар не был освещен, если не считать тускло горящие люминесцентные лампы над прилавком. Бармен в белом переднике горбился в углу своего заведения, утомленно поглядывая на две фигуры у окна. Вид на улицу был скрыт полуопущенными шторами и жалюзи. Буфетчик полагал, что англичане глупы. Конечно, они могли и не представлять, в какой стране и в какое время они находятся. Эти двое защищены от насилия и могут отсиживаться за дверью отеля. Наверное, они и не догадываются, что их покой охраняют трое охранников в прихожей.
Бармен зевнул и в конце концов пришел к выводу, что безразлично, глупы они или мудры. Главное, что англичане очень щедрый народ. Это соображение, а также вид собственного оружия, лежащего под стойкой и накрытого полотенцем, внушали уверенность и спокойствие. Ирония судьбы: это был израильский автомат, который он купил по случаю прямо перед витриной на улице. Ха! Евреи действительно оказались самыми шустрыми. С того дня, как началось безумие, они вооружили половину Маската.
— Дик, взгляни, — шепнул более спокойный англичанин. Правой рукой он отодвинул пару планок жалюзи, прикрывающих окно.
— Что, Джек?
Дик поднял голову, недоуменно заморгал. Дозу он принял немалую.
— Не наш ли пьяница-земляк вышагивает по улице?
— Кто? Где? Боже мой, ты прав!
По пустынной, слабо освещенной улице шагал толстяк, оглядываясь по сторонам. Вот он зажег несколько спичек, сделал в воздухе какой-то знак. На девятой спичке из глубины улицы вынырнул темный седан. Вдруг погасло верхнее освещение. Изумленные приятели, оставаясь невидимыми, наблюдали за тучным земляком, который с поразительной энергией и целеустремленностью зашагал к машине. Когда он подошел к задней дверце, оттуда выскочил араб, наряженный в европейский костюм, но в арабском головном уборе. Последовала энергичная беседа, причем толстяк то и дело тыкал жирным пальцем чуть ли не в самое лицо собеседника. В конце концов он развернулся и указал на верхние этажи отеля. Араб, в свою очередь, повернулся и чуть ли не бегом пересек тротуар. Тут приятели рассмотрели, как их соотечественник достал из-за пояса пистолет, когда садился в автомобиль.