Самолет с Эваном и Азрой сильно опаздывал, и так как террорист никогда не был в Бахрейне, он делал заметки в своей записной книжке, записывая явки и их произношение. Кендрику во что бы то ни стало нужно было расстаться с Азрой хотя бы на час. Причиной тому был Мак-Дональд — самый неподходящий из агентов Махди. Вполне вероятно, что англичанин был приближенным Махди, и если это так, то Эвану придется оставить короля террористов.
— Не забывай, что мы сбежали из Джейбель Шема. Интерпол, не говоря уже об объединенных подразделениях разведки Европы и Америки, наверняка распространит повсюду листки с нашими фотографиями и надписью «разыскиваются». Поэтому нельзя, чтобы днем нас увидели вместе. С наступлением сумерек риск уменьшается, но даже тогда мы должны соблюдать все меры предосторожности.
— Какие меры?
— Ну, прежде всего нужно купить другую одежду. Эта подходит для Маската, но не годится здесь, так как на ней чувствуется налет низкосортности. Затем возьми такси до Маламаха — это город, который находится по ту сторону дамбы на большом острове — и поселись в номере в отеле «Арадус» на Вади эль-Ахд. В вестибюле отеля есть магазин мужской одежды. Купи себе европейский деловой костюм и постригись в парикмахерской. Запиши все это!
— Пишу. — Азра начал писать быстрее.
— Зарегистрируйся на имя… постой, тут надо подумать. Ятим — распространенное имя в Бахрейне, но давай не искушать судьбу.
— А как насчет имени моей матери Исхаад?
— В их компьютерах слишком много информации. Воспользуйся распространенным именем Фарух. Я буду у тебя через час или два.
— А чем ты займешься?
— Чем же еще? — почти откровенно ответил Кендрик. — Останусь с английским обманщиком, который утверждает, будто работает на Махди. Если он действительно тот, за кого себя выдает, и у него нет связи, то назначенную на сегодня встречу будет легко организовать. Но, по правде говоря, я ему не доверяю. И если он врет, я должен узнать, на кого он работает.
Азра посмотрел на человека, известного ему как Амаль Бахруди, и тихо заговорил:
— Ты живешь в более сложном мире, чем я. Мы знаем, кто наш враг. Поэтому направляем свое оружие на него и стараемся убить его прежде, чем он убьет нас. А вот ты, как мне кажется, не уверен и вместо того, чтобы стрелять из своего оружия, в разгар битвы начинаешь выяснять, кто враг, а кто нет.
— Тебе тоже приходилось просачиваться в тыл противника и считаться с вероятностью наличия предателей. Наши меры предосторожности не сильно отличаются друг от друга.
— Это не так уж и сложно, когда тысячи человек одеваются так же, как и мы, разговаривают на нашем родном языке. Что же касается предателей, то в Маскате мы не смогли их распознать, и ты указал нам на это.
— Я?
— Фотографии, Бахруди.
— Ах да, конечно. Извини. Я думаю о другом. — «Так случилось, но это не должно повториться», — подумал Кендрик, заметив, что молодой террорист с удивлением наблюдает за ним. Он должен устранить все сомнения Азры. И немедленно! — Что касается этих фотографий, то твоя сестра должна заготовить доказательства того, что она полностью разоблачила предателей. Я бы посоветовал сделать и другие фотографии — трупы рядом с разбитыми вдребезги фотоаппаратами. Ну а к снимкам неплохо было бы приложить запись признаний предателей и все это распространить.
— Зайа знает, что делать; ведь среди нас она самая сильная и самая преданная. Она не успокоится до тех пор, пока не перевернет вверх дном каждую комнату, не обыщет всех братьев и сестер.
— Все это слова, поэт, — начал выговаривать ему Эван. — Вероятно, ты не понимаешь: то, что произошло в Маскате — между прочим, из-за вашей халатности, — может повлиять на все наши дальнейшие операции. Если это выплывет наружу и пройдет безнаказанно, сюда толпой хлынут агенты, чтобы внедриться к нам, а затем разоблачать нас при помощи камер и записей.
— Ладно, ладно, — не желая и дальше слушать критику, кивнул головой Азра. — Моя сестра позаботится обо всем. Думаю, она убедилась в твоей надежности лишь после того, как поняла, что ты сделал для нас в Джейбель Шеме, и увидела, что ты можешь сделать по телефону. Она немедленно предпримет надлежащие меры, уверяю тебя.
— Хорошо! А сейчас отдохни, разгневанный поэт. Впереди у нас длинная вторая половина дня и ночь.
Кендрик откинулся на спинку сиденья и сделал вид, что хочет задремать. Из-под полуопущенных век он следил за затылком большой лысой головы Мак-Дональда, сидевшего в первом ряду. Ему нужно было о многом подумать и многое взвесить. И при этом превыше всего был Махди. Махди! Не тот, который окружил и морил голодом Хартум и Джорджа Гордона в середине XIX века, а живой негодяй, насаждающий террор в Бахрейне столетие спустя! Да, к этому монстру очень сложно подобраться. Его агентурная сеть скрыта, отлично приспособлена к местным условиям, но она есть. Он обнаружил придаток, возможно, лишь щупальца, но это была часть тела спрута. Убийца, сидевший рядом с ним, мог привести к главному проводнику, точно так же, как любой электрический кабель в здании ведет к центральному источнику энергии. «Нужно сделать пять телефонных звонков, десять раз по пять, к не зарегистрированным в телефонных справочниках абонентам в Бахрейне, и лишь один номер будет номером Махди», — сказала Зайа Ятим, а уж она знает, о чем говорит. Пятьдесят звонков, пятьдесят телефонных номеров — и один из пятидесяти неизвестных мужчин и женщин знает, где находится Махди, знает, кто это такой!