– Ох, договоришься, – Володя беззлобно погрозил другу. А тот не унимался:
– Знаете анекдот про английского десантника? – и не дожидаясь ответа, начал рассказывать: – Значит, летит он первый раз на вертолете. Только взлетели, а он уже к пилотам стучится. Нельзя ли, говорит, выключить этот вентилятор наверху? А то, говорит, очень шумит, разговаривать невозможно. К тому же дует сильно, простудиться боюсь.
Последовал новый взрыв смеха. Пока Петренко вспоминал еще какой-нибудь анекдот «в тему», Локис повернулся к полковнику:
– Товарищ командир, вот вы знаете испанский… Может, скажете, почему эту страну назвали Гондурасом? Или это не переводится?
Туманов удивился вопросу, но все же ответил:
– Знаю, Локис, но за достоверность истории не ручаюсь. Как говорится, за сколько купил, за столько и продаю. Все слышали, кто такой Христофор Колумб? Правильно, тот самый мужик, который открыл Америку. После того как он ее открыл, он приплывал в Америку еще три раза. Так вот, есть легенда, что, когда в 1502 году Колумб плыл сюда в последний, четвертый раз, его корабль попал в очень сильную бурю. И когда он наконец оказался на берегу и поверил, что спасся, он сказал: «Грасиас а Диос ке эмос салидо де эстас гондурас», что по-русски означает: «Благодарю бога, что нам удалось выбраться из этих глубин». Мыс, возле которого высадился Колумб, потом так и назвали – Кабо-Грасиас-а-Диос. Мыс благодарения богу. Лет через сто, вспоминая эту фразу великого мореплавателя, местность на запад от этого мыса стали называть Гондурасом, а потом название дошло до Тихоокеанского побережья и целой стране впору пришлось. Так что последнее слово Колумбовой фразы тоже пригодилось, как видите. Конечно, странно, когда страну «глубинами» называют. Хотя, если честно, по меркам Америки Гондурас и есть глубинка. Вроде какого-нибудь нашего Урюпинска. Ничего особенного тут нет. Горы, леса, болота, два океана. Правда, места красивые. Промышленности практически нет. Так что государственный бюджет им туристы обеспечивают и рыбаки… – тут полковник понял, что ушел сильно в сторону от вопроса о названиях, и вернулся к прежней теме: – Ну, а потом по названию того мыса поименовали департамент – по-нашему, область, в Гондурасе. Между прочим, наш объект как раз в департаменте Грасиас-а-Диос. Ну что, Локис, я ответил на твой вопрос?
– Да, товарищ полковник, – на лице Владимира мелькнуло легкое удивление. Он ожидал всего лишь односложный ответ на такой же простой вопрос. Типа «Гондурас» переводится как «глубины». А получил небольшую, но интересную лекцию. Жалко, что записать не на чем.
– Ну, и слава богу.
Десантники устраивались поудобнее в просторной утробе транспортника, рассчитанной на вчетверо большее количество парашютистов. «Провайдер» лениво вырулил на полосу, дождался разрешения диспетчера на взлет и рванулся в начавшее уже темнеть небо.
Глава 7
В конце концов все рано или поздно заканчивается. Спустя несколько часов радостный ажиотаж, связанный с появлением в городе волонтеров из Армии спасения, стал затихать. Все, кого сюда пригнало любопытство, начали расходиться. Дочь торговца тоже засобиралась домой, тем более что дело шло к вечеру, небо затянуло тучами и начал накрапывать дождь. А пластиковый пакет с изображением красного щита, в который она складывала свои сегодняшние приобретения, уже ощутимо оттягивал руку. Девушка с грустью взглянула на небо – похоже, солнца сегодня уже не будет. И завтра тоже. И хорошо, если все только дождем и ограничится. Утром, когда они ехали в город, синоптик из приемника в отцовском грузовичке что-то вещал о циклоне, идущем с Карибского моря. Если синоптик не ошибся, то ей предстояло изрядно вымокнуть. Впрочем, не впервой…
Марии сильно повезло – знакомый торговец из соседней деревни задержался сегодня в городе дольше нее, он и подвез девушку до развилки. Жаль, конечно, что не до самого поселка. Но и на том спасибо – иначе пешком пришлось бы идти не два, а все двенадцать километров. Если, конечно, местным километровым столбам можно верить. Когда Мария прошла половину пути от развилки до поселка, из-за поворота показался «Лендровер» с жестким верхом. На заляпанной грязью водительской дверце угадывалась эмблема Армии спасения. Но поскольку джип ехал из поселка, ехал к тому же медленно и довольно тихо, она, занятая своими мыслями, не обратила на него никакого внимания. Разве что запомнила сам факт того, что мимо проехала какая-то машина. Девушка очень надеялась, что отец уже успокоился и не будет ругать ее за то, что она так задержалась. Наконец из-за поворота показались первые хибары родного поселка. Дождь тем временем превратился в настоящий ливень. Когда промокшая насквозь Мария подошла ближе к своему дому, у нее отлегло от сердца – отцовский грузовичок стоял на своем обычном месте во дворе. Правда, подойдя ближе, она заметила, что ящики с так и не распроданными остатками товара почему-то все еще стоят в кузове, как и пустые ящики, пакет с подарками Армии спасения валяется в кабине. Это выглядело немного странно, учитывая, что прошло уже несколько часов, как отец уехал из города – обычно он сразу все тщательно убирал, даже если в этом не было большой необходимости. Так тщательно, что никаких следов не оставалось, даже можно было подумать, что ничего и не было вовсе. Хотя, по большому счету, это ничего не значило. Главное, что сам грузовик на месте. «Значит, отец наверняка дома», – подумала девушка. Мария толкнула дверь, которая оказалась не запертой, и вошла в дом. Внутри было темно и тихо. Наверное, отец спит. А может, возится с чем-нибудь в сарайчике позади дома или пошел к кому-нибудь. Хотя нет, тогда бы он закрыл дом. Увесистый пакет, уже отрывавший ей пальцы, она с облегчением поставила на пол сразу у двери и шагнула в сторону, протягивая руки вперед и вверх. Где-то там должна быть полка, а на ней обычно лежат свеча и спички. Или зажигалка. Шарить по стене в поисках выключателя не стоило – на улице, несмотря на дождь и тучи, было еще довольно светло, электрический свет в поселке должны дать лишь через час или полтора. Для точного ответа требовалось взглянуть на часы. Мария сделала еще шаг и чуть не со всего маху врезалась ботинком в опрокинутый стул.
Стул с грохотом отлетел, она отшатнулась, едва не упав. Тут же под ногами что-то хрустнуло. Девушка замерла, но ничто больше не нарушало тишину. Выждав еще немного, она двинулась к прежней цели. Нащупав на полке зажигалку, Мария чиркнула колесиком. Не бог весть какой светильник, но все же. К счастью, рядом на полке обнаружилась свеча, и девушка немедленно ее зажгла. Когда свет озарил комнату, она испуганно вскрикнула и едва не выронила зажженную свечу – в передней комнате, служившей им с отцом прихожей и кухней, ничего не осталось на своих местах – все было сдвинуто, перевернуто, а то и вовсе поломано. Здесь явно побывал кто-то чужой, и вряд ли это был друг. Пульс девушки резко участился.
– Отец! – Мария в страхе бросилась в другую комнату. Дверь с легким скрипом распахнулась, и дочь торговца замерла на пороге. Сочившийся из-за занавесок тусклый свет начинавшихся сумерек позволял и без свечи видеть, что и здесь царит такой же разгром и хаос.
Разбросанные вещи, перевернутая мебель… В центре комнаты на стуле сидел человек, запрокинув голову назад. Судя по всему, он был крепко привязан к стулу. Страшное предчувствие охватило девушку. Но она все же сделала несколько шагов вперед на деревенеющих от ужаса ногах. Несмотря на слабое освещение, Мария уже узнала одежду. Гардероб отца был не так уж богат. В этой светлой куртке с вышитыми узорами он всегда ездил на рынок. Но сейчас одежда оказалась разорвана и заляпана кровью. На полу тоже была кровь, и много. Мария, сделав над собой немалое усилие, сделала еще шаг и дрожащей рукой поднесла свечу к лицу человека на стуле. Она увидела застывшее лицо в шрамах и кровоподтеках, искаженное жуткой гримасой. Лицо отца. Девушка дрожащей рукой дотронулась до виска старика. Кожа на виске была липкой от крови и очень холодной. Дева Мария, он не шевелится. Отец умер? О, господи! Умер!
Осознание этого жуткого факта отняло у нее последние капли мужества. С диким криком «Убили!!!» она выронила свечу, по счастью упавшую в какую-то липкую лужицу на полу и тут же потухшую, и выбежала из дома. Ноги сами понесли ее к дому священника.