Над нами, в синеве неба, проплывало несколько облаков, а на западе, за просторами покрытого лесом полуострова мерцал океан.
— Поворачивайся живее, моряк, — окликнул меня Ред с земли, в десяти метрах подо мной. Я посмотрел вниз. Он уже опустил рампу и расстелил квадрат красного ковра, который должен был служить полом нашего выставочного павильона.
— В обсерватории нет двери, — отозвался я, подвешивая на стрелу ящик с экспонатами.
— Может быть, она с другой стороны, — прокричал он, — наше приземление могли заметить, так что к нам могут подойти в любую минуту. Давай, поторапливайся.
Я опустил контейнер, затем выволок тент пирамидальной формы, прикрепленный к автоматически раздвигающейся телескопической стоике, чуть толще автомобильной антенны, и закрыл шлюз, чтобы открытый зев не обезображивал вид корабля. Пока я спускался по рампе, Ред штырями прикреплял стенки тента к грунту.
Через пятнадцать минут выставка была готова.
Облачившись в парадную форму с серебряными аксельбантами и голубыми молниями на эполетах, мы, развалясь, сидели на походных стульях у павильона, сшитого из золотых, голубых и желтых полос, сходящихся вверху к наконечнику в виде звезды, а позади нас возвышался серебристый корабль с голубыми звездами Флота на крыльях.
С обоих сторон от входа располагались витрины с набором бус, браслетов, серьг, игрушек и других образцов даров для туземцев. Внутри были подготовлены скамьи для просмотра объемного кино о земных чудесах, как естественных, так и технологических. Линзы проекторов, не бросающиеся в глаза, высовывались из клапанов в холсте палатки. Там же были скрыты и микрофоны кибернетического переводчика. С громкоговорителей, размещенных на верхушке тента, далеко вокруг разносились конвульсивные завывания "Мрачных Идолов".[34]
Я диктовал записи в бортовой журнал, а Ред наблюдал за полосой деревьев по ту сторону долины, стараясь засечь появление наших первых клиентов. Внезапно он обратился ко мне с просьбой уменьшить громкость музыки.
— Почему бы нам не приглушить этот гам? — спросил он. — Я самого себя не слышу.
— Не положено. Правила, — ответил я.
— Подумаешь, правила! — фыркнул он.
Я вернулся к своему занятию, записывая наблюдения, описывая все, что мог видеть с того места, где сидел. Затем выключил диктофон и сунул его в карман, присоединившись к Реду для наблюдения за отдаленной полосой деревьев. Там не было видно ничего живого. Мы ждали, прошло пятнадцать минут… полчаса… сорок пять минут — никто не появлялся.
— Может быть мне прогуляться туда? — предложил Ред. — По крайней мере, я получше рассмотрел бы это здание.
— Правила запрещают, — ответил я. — Ты можешь попасть в засаду.
Он взглянул на меня.
— Никогда бы не подумал, что Джек Адамс — такой буквоед. Я не из тех офицеров, которые действуют в точном соответствии с буквой устава, но мне не хотелось, чтобы Ред это знал.
— Ну, так теперь знай, парень, — огрызнулся я. — Наблюдай за сектором от двенадцати до четырех часов.[35]
Ред многозначительно промолчал, что не сулило ничего хорошего, а я продолжал осматривать в бинокль зону передо мной — двадцать градусов вправо, двадцать градусов влево — процедура, предписанная Уставом Флота.
Мы увидели их одновременно в направлении на 10 часов. Двуногие существа врассыпную появились из-за холма по ту сторону долины и помчались вниз по склону. На них были примитивные ножные латы, и они размахивали дубинками. Как только я выключил "Мрачных Идолов", Ред лаконично сказал:
— Ну, спасибо. Похоже, твоей засаде стало невтерпеж дожидаться нас, либо им не понравилась наша музыка.
В наступившей тишине мы услышали их воинственные крики, разносящиеся по долине, и Ред высказал предположение:
— Пора ставить какой-нибудь похоронный марш… для нас.
Он дотянулся до витрины с земными дарами и из выдвижного ящика достал лазерные ружья. Я положил ружье, врученное мне, поперек колен, подсчитывая воинов — двенадцать — которые, хотя и были в доспехах, но бежали по склону с такой скоростью, какой, на Земле не развил бы ни один апач,[36] даже одетый лишь в набедренную повязку.
Добежав до плоского поля внутри амфитеатра, они внезапно остановились — очевидно, для военного совещания, и рассыпались в боевую линию. На каждом фланге боевой линии они установили маркеры и вдруг начали перекидываться мячом, ударяя его ногами.
— Забудь о войне, Джек, — сказал Ред, — это футбольная команда.
"Не совсем футбольная", решил я, откладывая оружие. Они играли в некий гибрид футбола, хоккея и лапты, с огромной силой ударяя по мячу в направлении воротец из трех кольев, охраняемых вратарем с помощью палки. Целью игры, очевидно, было попасть мячом по кольям за вратарем, и одному игроку это как раз удалось, когда я прибавил на несколько децибел громкость звучания "Мрачных Идолов", чтобы их вопли долетали до игрового поля.
Но игроки даже на взглянули в нашу сторону.
— Может быть, они близорукие, — начал было я, как вдруг Ред закричал:
— Хвала святым, Джек! Взгляни-ка туда!
В пятидесяти метрах чуть правее от нас из леса вышла женщина.
— Иисус Христос! — выдохнул я — а я не вспоминаю имя Господа всуе — как только направил бинокль на ее фигуру.
Чтобы составить себе приблизительное представление о ее походке, возьмите плавность поступи тигра, прыжок газели и смешайте с грацией балерины. Все движения были отчетливо различимы. Рост ее не превышал ста пятидесяти трех сантиметров и целых девяносто сантиметров были отданы… нет, посвящены ногам! Босые ноги, лодыжки, икры, колени и обнаженные ляжки плавно утолщались до великолепия выпуклых ягодиц, которые при каждом шаге устремлялись вниз, чтобы тут же взлететь к тонкой талии. Туника, лентой пояса собранная свободными складками в талии, лишь едва прикрывала бедра.
Она шла мимо корабля, поэтому, при изменении ракурса, мы могли достаточно подробно рассмотреть ее с ног до головы. Парные грудные железы ничем не отличались от формы грудей "хомо сапиенс", а почти человеческая голова сидела на шее прямо. Ее лицо, так же как руки и ноги, не было покрыто шерстью, а темные глаза были несколько больше по размеру и расставлены шире, чем у людей. Открытые участки кожи были белыми, а волосы — черными.
— Вся яркость дня, вся тьма ночей, — вдруг продекламировал Ред, — вместились в свет ее очей…
— И в ее задницу, — добавил я, потому что при ходьбе подол ее туники взлетал вверх, открывая новые горизонты. Это была особь женского пола, о чем можно было судить не только по форме грудей: она была без трусиков.
— Хомо сапиенс! — задохнулся Ред. — Все доказательства налицо.
— Но они не отвечают правилам, — возразил я, все еще изучая лицо девушки. Ее глаза ни разу не поднялись на нас, а гитары "Мрачных Идолов" были оставлены без внимания. — Она, должно быть, глухая, — добавил я.
— А тебе не терпится поговорить с ней? — спросил Ред. — Ну-ка, взгляни туда!
Из рощи за женщиной тянулась беспорядочная толпа длинноногих существ; они двигались с той же грацией и женщины превосходили числом мужчин. Все были в таких же коротких туниках. Они двигались поодиночке. Особи женского пола были без украшений и косметики. И хоть бы кто-нибудь из них бросил взгляд на корабль или на взывающий павильон. Они не разговаривали друг с другом. Они не улыбались.
35
Адамс имеет в виду угловой сектор наблюдения, заключенный между двумя цифрами 12 и 4 на положенных горизонтально часов со стрелка¬ми, причем, как правило, число 12 ориентируется на юг.
36
Апачи — индейское племя из группы атапанских народов (навахо, мес¬калеро и др.) в США. Сейчас их насчитывается около 22 тысяч человек, проживающих в штатах Аризона, Нью-Мексико и Оклахома.