— Теперь взгляни в зеркало, когда мимо будет проходить офицер.
Снаружи, в коридоре, раздался звук сирены на отъезжающих носилках и одновременно мимо меня профланировал офицер, якобы направляющийся к писсуарам, расположенным на дальней стене. Следя за ним я не увидел никакой подготовительной напряженности мускулов, но вдруг он взлетел с пола, поворачиваясь в воздухе, и легко достиг верхней части моих плеч. Одним движением он просунул свою правую ногу в мою подмышку и как рычагом поднял мою голову за челюсть внутренней частью стопы.
— Сопротивляйся, Джек, — потребовал Фрик.
Я попытался припомнить индейский прием, проводимый при помощи шейных мускулов, но парень легко преодолел сопротивление. Затем он отпустил меня и соскользнул на пол.
— Сомневаюсь, чтобы он смог сломать шею тебе, — сказал Фрик, — но харлечиане хрупче… Сержант, опыли зеркало.
Сержант достал из кармана туники бутылочку и брызнул струей порошка по зеркалу над той раковиной, где жертва мыла руки. Он перевернул бутылочку, и струя сжатого воздуха сдула излишек порошка, оставив на стекле ясно видимый отпечаток левой ноги.
— Я сделал вывод, — объяснил Фрик, — что убийца оттолкнул тело от раковины, чтобы предохранить колено или лодыжку от удара о водопроводный кран… Сделайте оттиск отпечатка.
Сержант набрызгал поверх порошка голубой коллоид из другой бутылочки. Пока мы ждали, чтобы коллоид затвердел, Фрик обратился ко мне.
— Какова мера наказания за убийство, комиссар?
— Смерть через повешение, — ответил я.
Я упростил ответ для студента, так как это было явно преднамеренное убийство, а мне не хотелось смущать Фрика различными обстоятельствами убийств.
— Повешение на общественной виселице, — добавил я. Как только сержант вырезал квадратный кусок коллоида, содержащий отпечаток ноги, и оторвал его от зеркала, Фрик пообещал мне:
— Джек, этого убийцу обязательно повесят.
— Фрик, — предостерег я его, — обсуждать дело не твоя работа. Твоя задача — схватить убийцу. Судьбу его решит суд. Если ты разыщешь его, не должно быть никакого насилия или запугивания заключенного. А когда ты будешь его допрашивать, должен присутствовать адвокат.
В моем собственном мозгу росли сомнения относительно легальности этого рискованного мероприятия. Я знакомил студентов со спорными судебными разбирательствами, с их помощью имитируя судебные действа, чтобы запечатлеть законные процедуры в умах студенческих трибуналов, имея в виду, в конечном счете, научить их защищаться от капризов администрации. Мы даже заключали в тюрьму на два-три дня нескольких правонарушителей судебным разбирательством, но я испытывал отвращение при мысли о повешении парня по приговору кенгуриного суда.
Я не мог действовать без полномочий, а единственным представителем власти, который мог бы подтвердить такие полномочия, если только он мог подтвердить их, был тот самый человек, чьи злоупотребления создали нужду в законе. Надо было идти к декану Бубо.
Мы с Фриком взглянули на отпечаток, снятый сержантом со стекла. Линии и завитки на отпечатке были ясными и четкими.
— Я не предубежден, Джек, но это вещественное доказательство приведет его к виселице. Нельзя уклониться от суда на этой планете.
По всей видимости, я должен был согласиться с этим, но оставалась еще задача найти виновника, чья нога соответствовала бы отпечатку, а также проблема полномочий по вопросу смертной казни.
— Заполняй ордер на арест, Фрик, я встречусь с тобой в штабе через полчаса.
Скорее для того, чтобы не погас энтузиазм моего студента к делу, я ничего не сказал ему о юридическом вакууме, в котором мы действовали, но немедленно направился в приемную декана Бубо. Для меня, моя задача была гораздо интереснее, чем убийство. Смерть Крейла предоставляла мне удобный случай доказать, что декан Бубо фактически являлся компьютерной системой.
Глава десятая
Приемная декана Бубо была больше приемных, предназначенных для учителей, и имела низкую перегородку, разделяющую собственно приемную от служебной части, занимаемый четырьмя помощниками из студентов и секретаршей, ведущей протоколы и записи во время совещаний с членами правления.
— Не доложите ли вы декану Бубо, — обратился я к секретарше, — что учителю Джеку немедленно нужно встретиться с ним по в высшей степени важному делу?
Она встала и поговорила с мужчиной-секретарем, тотчас подошедшим ко мне.
— Учитель Джек, декан Бубо занят административными делами. Могу ли я вам помочь?
— Нет, не сможете! Это дело касается только декана Бубо и меня.
— Джек, если бы вы только объяснили… — начал он.
— Нельзя объяснить то, что должно быть объяснено одному декану. Ну, пропустите меня к нему.
— Джек, кабинет декана — табу.
— Я с Земли, у нас нет страха перед табу.
— Не страх, Джек, а почтение. Наша задача — поддерживать священность главного администратора, так, чтобы ему легче было посвящать свои мысли делам политики.
— У меня дело высшей политики и требует его неотложного внимания.
— Подождите здесь, Джек, я попытаюсь.
Помощник отошел, постучался в дверь внутреннего кабинета и исчез за дверью. Его отсутствие было довольно продолжительным, или так лишь показалось мне, пока я нервно расхаживал перед перегородкой. Я настолько был уверен в правильности моей теории, что был поражен, когда декан Бубо вышел из кабинета и направился к перегородке. Это был тот самый мужчина, который появлялся в телепередачах. Его тунику украшала звезда.
— Что это за дело высшей политики? — спросил он.
— Декан Бубо, в качестве учителя права я желал бы доложить, что был убит студент.
— Мне не докладывайте. Сообщите в хранилище органов.
— Но я пришел к вам, потому что убийца должен быть повешен.
— Так почему вы пришли ко мне? Я — не палач!
— Я пришел к вам за полномочиями отыскать, арестовать и представить преступника суду.
— Вы — учитель права. Вот и действуйте.
— Значит, вы уполномачиваете меня?
— Конечно же, нет. Вас уполномачивает собственный авторитет… Послушайте, Джек, заботьтесь о своих проблемах, а я позабочусь о своих. Достаточно ясно?
— Да, декан, — проговорил я уже в спину декана Бубо, спешащего обратно к своим высокополитическим решениям. Раздосадованный, в угрюмом настроении, я убрался в штаб и собственной властью подписал ордер на арест, без указания имени арестуемого, убийцы или убийц Крейла. Из комнаты для допросов вышел Фрик.
— Джек, я доставил девушку и она не против сотрудничать с нами. Если мои выводы оправдаются, мы разделаемся с этим делом в течение нескольких часов.
— Хорошо, Фрик. А ты назначил адвоката, прежде чем начать допрос?
— Я уведомил уже Вэла и Мона, комиссар.
— Вэл и Мон? Не из отряда ли новобранцев Реда эти двое? — Да, Джек.
— Да они же не смогут защитить слепую бабку от обвинения в нападении с изнасилованием, — засомневался я. — Возьми Бардо, Марти и Фиска. По крайней мере, для судебного разбирательства они немного обучены.
— Хорошо, Джек. И вопрос: как ты выстроишь виселицу? Я поспешно набросал эскиз виселицы, зная, что его всецело
восприимчивый ум уловит принцип. При помощи куска бечевки я показал ему, как завязывать узел и как он накидывается на шею.
Фрик взглянул на мой рисунок.
— Как сказал бы Моисей:[104] "Шея за шею". Его замечание заинтриговало меня.
— Я не знал, Фрик, что ты интересуешься религией.
— Ред — хороший учитель, а обязанностью офицера полиции является пополнение информации о методах наказания.
— Верно, Фрик, вот твой ордер… Похоже, что я высадился на этой планете как раз во-время, чтобы помочь остановить вашу преступность. И много убийств происходит на Харлече?
— Когда-то было совсем немного, — произнес Фрик. — А по записям за последние пять тысяч лет не было ни одного.
104
Моисей — согласно Библии пророк, вызволитель древних евреев (изра¬ильских племен — детей Израиля) из египетского плена и вывевшего их через расступившиеся воды Красного моря. После сорока лет блужда¬ния он привел их в землю «обетованную» — в Палестину. На горе Синай бог дал Моисею скрижали с "10-ю заповедями" и другими инструкция¬ми. По легенде он реформировал веру (в соответствии с полученными от бога инструкциями) и написал так называемое Пятикнижие — первые пять книг Ветхого Завета.