– Ну вот, Коля, а то все молчал да ворчал, – подбодрил Николая командир. – А как советовать, так всех обскакал.
– Обскачешь вас… на кривой козе. Это было третье, значится. Дальше. Гончарное дело, плошки всякие, горшки. Это наверняка в хозяйствах есть, но есть ли гончар среди переселенцев, нам неизвестно. А в гончарной печи можно цементацию проводить, ну… качество железа улучшать. Так что можно это дело совместить. Глина в этих местах есть, а вот какая… нужно руками щупать.
Она ведь разная бывает – для горшков одна, а для цемента, к примеру, известковая должна быть, мергель[2] называется. Хотя он тоже разный бывает, уж и не знаю, был ли в нашей местности. Ну, да это я далеко забежал… Что я хотел… да вот… для кирпичей тоже особая глина нужна. Раньше плинфу[3] тоже делали, но опять же…
– Че делали, пап?
– Плинфу, кирпич такой плоский. Так вот я и говорю, опять же надо знать, есть ли специалист по кирпичам. Все-таки глину надо особо подготавливать. Раньше ведь ее как делали? На зиму оставляли, чтобы после замораживания она потрескалась и с нею работать легко было. А при таянии снега из глины соли бы вымыло. Далее дробили и с песком мешали. Целый процесс. Но если народ только-только переселился, то материал такой опять же нужен будет позарез… Но тут я, как говорится, могу только советами: руками не делал – незачем было.
– Вот и четыре, вот и пять, – задумчиво произнес Иван. – Это уже надо просчитывать, хотя совместить было бы приятственнее. Уголь жечь все равно надо – что для кузни, что для керамики, что для кирпичей. И печи нужны. Опять же из огнеупорного кирпича…
– И в каждый дом русскую печку поставить, – добавил Вовка. – А то ведь топят здесь по-черному, наверно.
– Это да. Только русская печка вначале тоже топилась так же, – заметил Вячеслав. – Кстати, читал забавную вещь в какой-то газетенке, при Петре I вышел указ, запрещающий строить курные избы, ну… избы, топящиеся по-черному. Но крестьяне все равно так строили. И не только в силу традиций, но и якобы потому, что считалось – в курной избе и эпидемий всяких нет, и болеет человек меньше. Объясняли ученые потом, что, мол, черный дым под потолком – это как дезинфекция помещения. Уж не знаю, правда ли… Кстати, про инфекцию. Пока не притремся, старайтесь в близкие отношения, – новоиспеченный лекарь хмыкнул, посмотрев на мужиков, – ни с кем не вступать.
Да и кашлять старайтесь в ладошку. Мы хоть и не городские, но вирусов, чуждых нашим предкам, у нас хватает. Кстати, я первым делом травки буду собирать, какие вспомню: лечить-то здесь больше нечем. А насчет печи для каждой избы… Это же сколько, Степаныч, кирпича нужно?
– Да куба два-три на один дом, – замялся на пару секунд Николай. – Это если по уму делать. Так что не знаю, справимся ли… Даже если помощь будет от общества. Все расчеты надо подробнее потом обсудить.
– А мы еще обучать можем, – вскинулся Вовка. – Чтению там, письму, счету, географии. Правда, алфавит, наверное, здесь другой, но математика та же.
– И математика другая, Володь, – возразил ему отец. – Считают-то, конечно, десятками и сотнями, но вместо арабских цифр раньше у нас пользовались буквами. А уж рассказывать им про круглую землю… Это может и костром попахивать.
– Вряд ли… Инквизиции у нас не было, – встрял Иван. – Хотя с этим, конечно, поосторожнее. Однако все равно Вовке плюс за идею. Грамотных здесь почти нет. Если брать саму весь – разве что из дружинных кто письмо знает. А считать тот же товар и вести записи можно и по-нашему, лишь бы правильно было. Так что… шесть.
А там, глядишь, народу понравится наша грамота, особенно если людей с чистого листа начинать обучать, не ломая старых представлений. Тогда наша наука дорогого будет стоить. И это будет самый большой плюс в нашу копилку… Да и в копилку этого мира.
Глава 5
Хозяева веси
Вовка на секунду остановился, чтобы перевести дух и отереть капли пота со лба, поднял взгляд, чтобы проводить удаляющуюся Тимкину спину, и едва успел подставить руку под распрямившуюся еловую ветку, метившую ему прямо в лицо. Однако еще один жесткий колючий прут, прилетевший с другой стороны, прошелся метелкой по щеке, расцарапав ее в кровь. Устало вздохнув, Вовка оглянулся на замыкающего растянувшуюся колонну егеря и двинулся нагонять спутников. Охотники вели волжан пятый день, выбирая по одним им известным приметам дорогу через сплошной массив смешанного леса. Мальчишки уже покрылись паутиной и мелким лесным мусором с головы до ног, ноги их заплетались сами собой, а усталость всей тяжестью навалилась на плечи, хотя Вовка с Тимкой и старались не показывать виду, что идут на последнем издыхании. Причина этого шла немного впереди и, поглядывая на них время от времени, ехидно ухмылялась.