— Мне тут вот какая мысль пришла, — решил присоединиться к егерю в своих рассуждениях Вячеслав. — Если мы верно рассудили насчет третьего дубка, то наше малейшее действие здесь может так сдвинуть историю, что если даже мы вернемся, то это будет, скорее всего, уже другой мир. Спасли охотников? Считайте, уже все. Если они вернутся обратно к себе, то любое их действие и даже любая встреча может вызвать такой вал изменений, что мы уже не должны будем в будущем родиться. Вот так-то. И даже если не выйдут, то не факт, что все останется по-прежнему... Кто теперь знает, как должна была закончиться их встреча с мишкой?
— Итак, голосуем: кто за то, чтобы идти в весь? — решил подвести итог Иван.
Все мрачно, поглядывая друг на друга, потянули руки. Даже Николай поднял руку с зажатым в ней топориком. Вроде совсем недавно все с удивлением, даже иногда с улыбками слушали, как Радислав и Антип рассказывали о своих приключениях. А теперь, после констатации факта, что они попали в совершенно нестандартную ситуацию и идет речь уже об их жизнях, подавленное настроение опустилось на всех собравшихся без исключения.
— Ты верно сказал про общину, Михалыч, — решил прервать затянувшееся молчание Вячеслав. — Только вот возьмут ли нас? Как бы Антип за всех ни просил, решающего слова он, вероятно, не имеет, так? — Вовкин отец дождался ответного кивка и продолжил: — Надо подумать, что мы можем предложить этим людям. Не только наши жизни и труд. Взять-то, может быть, они и возьмут, но распоряжаться без нашего спроса потом ими будут...
— В этом ты прав, Слава, очень прав, — согласился Иван. — Ну, так давайте и выскажемся, что каждый может предложить. Тимка? Вовка?
— Э-э-э-э... Ружья у нас есть! — выпалил Тимка. — А еще зажигалка и... еще разные вещи, вот!
— Эх, Тимка, — прервал его друг. — Патроны если кончатся, то новых не сделаешь. Пороха еще нет, наверное, раз луки, копья и мечи у всех. Газ для зажигалки тоже негде взять... А вот знания у моего папы и твоего есть. Мой лечить умеет, а твой в технике и кузнечном деле разбирается. Вот!
— Прав ты, сынок, конечно, — согласился и одновременно возразил Вячеслав. — Только вот для лечения лекарства нужны, которых здесь нет, да и лечу я буренок и другой скот. Людей лечить не приучен. Травы, конечно, знаю, как только не приходилось выкручиваться в свое время без лекарств, но...
— Но анатомию человека знаешь, — поправил его егерь. — Пластическую операцию обычной иголкой-ниткой провел. Даже не дрогнул, когда шил раненому лицо, да и сам ты это решил, а не просьбу мою выполнял. Так что каким-никаким, а лекарем в этом времени ты должен быть неплохим. Все-таки ветеринарный кончил, и практика была большая. Правда, на скотине, — улыбнулся он попытавшемуся возразить Вячеславу. — В ней ты вообще — царь и бог. Так что один плюс у нас есть.
Дальше. Картошка, ребята. Мы ее совсем не трогали. И не надо. Раньше вместо нее репу выращивали. Не знаю как вам, я сам-то в сыром виде сей овощ погрызть могу иногда, но с картофелем ее даже рядом не поставишь. Морковь, чеснок и лук я тоже у вас в котомке видел. Уху мы так и не сварили. Чеснок вроде был раньше точно. "Стоит в поле бык печеный, в одном боку нож точеный, а в другом — чеснок толченый". Насчет лука и моркови не скажу, надо смотреть. Это два!
Ружья и патроны бережем. Вовка правильно сказал, что пороха еще нет, разве что в Китае. В любом случае, даже если мы вспомним, — Иван с печальным сарказмом оглядел собравшихся, — простейшую технологию изготовления пороха, то для этого огнестрела наши знания все равно не подойдут. Так что не будем о невозможном, задачи у нас другие стоят сейчас, в первую очередь — просто выжить. Так что бережем оружие на крайний случай. В лес в одиночку сходить, к примеру, или пугнуть кого грохотом. О том, что это такое, аборигенам пока не рассказывать, лады? Что еще, кроме лечения скотины и овощей?
— Нет, на лечение овощей я не подписывался, — засмеялся Вячеслав.