— Ну, вот, уже веселее стало... Так, что еще?
— Ну, племенной отбор для скотины организовать я могу, — добавил Вячеслав. — Но это вещь долгая, в копилку средств выживания не пойдет.
— Угу. А ты, Николай?
— Наконец-то и до меня очередь дошла. Гхм... Значится так, в первую очередь нужно с отцом Антипа поговорить — может, я что могу здешним умельцам подсказать. По закалке там, ну... по кузнечному делу. Если надо механизацию какую, водяной молот схимичить какой-нить, то это тоже ко мне. Смогем, я думаю. Сокровищ со дна морского я вам не обещаю, каменного угля на Ветлуге нет, да и руд железных здесь, окромя болотных, никогда не было, но качество изделий улучшить попробую. Хотя я думаю, что местный кузнец тоже не лаптем щи хлебает...
— Ну вот, Коля, а то все молчал да ворчал, — подбодрил Николая командир. — А как советовать, так нас всех обскакал.
— Обскачешь вас... на кривой козе. Это было третье, значится. Дальше. Гончарное дело, плошки всякие, горшки. Это наверняка в хозяйствах есть, но есть ли гончар среди переселенцев, еще нам неизвестно. А в гончарной печи как раз можно цементацию проводить, ну... качество железа улучшать. Так что можно это дело совместить. Глина в этих местах есть, а вот какая... нужно руками щупать. Она ведь разная бывает — для горшков одна, а для цемента, к примеру, известковая должна быть, мергель[2] называется. Хотя он тоже разный бывает, уж и не знаю, был ли в нашей местности. Ну, да это я далеко забежал... Что я хотел... да вот... для кирпичей тоже особая глина нужна. Раньше плинфу[3] тоже делали, но опять же...
— Че делали, пап?
— Плинфу, кирпич такой плоский. Так вот я и говорю, опять же надо знать, есть ли специалист по кирпичам. Все-таки глину надо особо подготавливать. Раньше ведь ее как делали? На зиму оставляли, чтобы после замораживания она потрескалась, и с нею работать легко было. А при таянии снега из глины соли бы вымыло. Далее дробили и с песком мешали. Целый процесс. Но если народ только-только переселился, то материал такой опять же нужен будет позарез... Но тут я, как говорится, могу только советами: руками не делал — незачем было.
— Вот и четыре, вот и пять, — задумчиво произнес Иван. — Это уже надо просчитывать, хотя совместить было бы приятственнее. Уголь жечь все равно надо — что для кузни, что для керамики, что для кирпичей. И печи нужны. Опять же из огнеупорного кирпича...
— И в каждый дом русскую печку поставить, — добавил Вовка. — А то ведь топят здесь по-черному, наверно.
— Это да. Только русская печка вначале тоже топилась так же, — заметил Вячеслав. — Кстати, читал забавную вещь в какой-то газетенке, при Петре I вышел указ, запрещающий строить курные избы, ну... избы, топящиеся по-черному. Но крестьяне все равно так строили. И не только в силу традиций, но и якобы потому, что считалось — в курной избе и эпидемий всяких нет, и болеет человек меньше. Объясняли ученые потом, что, мол, черный дым под потолком — это как дезинфекция помещения. Уж не знаю, правда ли... Кстати, про инфекцию. Пока не притремся, старайтесь в близкие отношения, — новоиспеченный лекарь хмыкнул, посмотрев на мужиков, — ни с кем не вступать. Да и кашлять старайтесь в ладошку. Мы хоть и не городские, но вирусов, чуждых нашим предкам, у нас хватает. Кстати, я первым делом травки буду собирать, какие вспомню: лечить-то здесь больше нечем. А насчет печи для каждой избы... Это же сколько, Степаныч, кирпича нужно?
— Да куба два-три на один дом, — замялся на пару секунд Николай. — Это если по уму делать. Так что не знаю, справимся ли... Даже если помощь будет от общества. Все расчеты надо подробнее потом обсудить.
— А мы еще обучать можем, — вскинулся Вовка. — Чтению там, письму, счету, географии. Правда, алфавит, наверное, здесь другой, но математика та же.
— И математика другая, Володь, — возразил ему отец. — Считают-то, конечно, десятками и сотнями, но вместо арабских цифр раньше у нас пользовались буквами. А уж рассказывать им про круглую землю... Это может и костром попахивать.
— Вряд ли... Инквизиции у нас не было, — встрял Иван. — Хотя с этим, конечно, поосторожнее. Однако все равно Вовке плюс за идею. Грамотных здесь почти нет. Если брать саму весь — разве что из дружинных кто письмо знает. А считать тот же товар и вести записи можно и по-нашему, лишь бы правильно было. Так что... шесть.
А там, глядишь, народу понравится наша грамота, особенно если людей с чистого листа начинать обучать, не ломая старых представлений. Тогда наша наука дорогого будет стоить. И это будет самый большой плюс в нашу копилку... Да и в копилку этого мира.