Тень позади обрела очертания мужчины. Он мгновенно зажал Эве рот:
– Не. Кричи.
Вопль застрял в горле. Но затем она уловила знакомый запах, схватила длинные пальцы, отдернула их от лица и развернулась к незваному гостю.
– Джордан, какого хрена ты творишь? – Откинув назад спутанные волосы, Эва наградила его убийственным взглядом. В темноте она не видела лица – впрочем, он тоже вряд ли мог ее рассмотреть, – но руку Джордана знала не хуже собственной. – Ты меня до смерти напугал. На миг я приняла тебя за другого человека.
– Тогда мы квиты.
От тона, которым это было сказано, Эва сделала шаг назад. Она уже видела Джордана сердитым, чувствовала его злость, когда он обнаружил разбитое окно, но с подобной ледяной яростью еще не сталкивалась. По коже продрал мороз.
– Как ты вошел?
Он показал ей какой-то предмет:
– Запасной ключ. Твоя хозяйка любезно дала.
– Непременно побеседую с ней при первой же возможности. – Говоря как можно спокойнее, Эва пыталась угомонить колотящееся сердце.
Мысли вихрем крутились в голове, но ничего подходящего на ум не шло. Однако вместо того, чтобы выяснить причину злости Джордана, Эва струсила. Снова.
– Я бы так не испугалась, если бы увидела на улице твою машину. – Она обхватила себя руками, стараясь согреться. – Наверное, слишком спешила попасть внутрь и не заметила.
– Моей машины там нет. Я припарковался в паре кварталов отсюда и дошел пешком.
– По такой погоде? – Смех вышел ломким, словно хруст кусочков льда.
Дрожа, Эва прошла дальше в комнату, стараясь оказаться от Джордана подальше.
Он знал. Знал что-то, но что именно? И как собирается теперь поступить?
Разумеется, она все это время обманывала себя. Она ждала этого разговора с того дня, когда Джордан перешагнул порог ее клиники.
– Не самый лучший вечер для прогулки.
– Не хотел, чтобы люди твоего дяди меня выследили.
Эва замерла. Мышцы свело от напряжения. Воспоминания о последнем разговоре с Майклом обрушились на нее ледяной бурей. Но именно потому, что уже через это проходила, уже теряла любимого мужчину, она с радостью приняла холод. Когда чувства онемели, не так больно.
– Как ты узнал? – спросила Эва через плечо, радуясь, что голос не дрогнул.
Было бы намного хуже, если б он знал, что ее дрожащее сердце лежит сейчас на полу у его ног.
Хотя, наверное, удачно, что этот разговор случился именно сейчас. Не придется задействовать сказку про Майкла.
– Я беспокоился о тебе. – Эва не поверила обманчиво-мягкому тону. – Машина, что за нами следила. Порезанная шина. Разбитое окно. Посетитель в твоей клинике, что оставил окурок гвоздичной сигареты. – Джордан отошел за пределы досягаемости, хотя и не пытался коснуться Эвы. – Поэтому нанял одного человека кое-что проверить.
Она резко развернулась:
– Ты… ты нанял человека проверить меня? – Она так разозлилась, что сковавший сердце лед треснул. «Как он посмел?» – Ты заплатил кому-то, чтобы покопаться в том, что тебя вообще не касается?
– Вообще-то, я нанял его проверить твоего бывшего. Представь мое удивление, когда выяснилось, что он чище тебя.
Бушевавший внутри Эвы шторм мог поспорить с тем, снаружи.
– Понятно. То есть я виновна в том, что родственница преступника. Тебе, конечно, виднее, но сильно подозреваю, что для обвинения этого маловато.
– Да. – Джордан схватил ее за руку. – Но как насчет сокрытия преступления, создания помех следствию, похищения и попытки убийства?
Резкий вздох Эвы сказал ему все, что он хотел знать. Джордан схватил ее за другую руку и грубо встряхнул, плюнув на осторожность.
– Ты помогала им убить Лесли? Или просто стояла рядом и смотрела? Или ты… струсила в последнюю минуту и решила отыграть назад? Убийство невинной женщины дало тебе время подумать, и ты поняла, что замочить прокурора – слишком серьезное дело?
Эва задрожала.
– Ты… – Она глотнула воздуха. – Ты думаешь, я к этому причастна?
Ну и куда подевался ее гнев? Он бы помог согреться. Защититься от невыносимой боли.
– Как… – «Проклятье, ну почему так дрожит голос?» – Как тебе в голову такое пришло, после…
– После того, как мы с тобой переспали? – Даже в темноте Эва разглядела отвращение в его глазах. К ней или к себе он его испытывал – непонятно. – А разве это не входило в план? Соблазнить того единственного, кто может тебя засадить за решетку, чтобы, догадавшись обо всем, он оказался настолько скомпрометированным связью с тобой, что тебе все сошло бы с рук?