— Так ты и есть Маньяк? М-да, о тебе Комлев говорил, только описывал он зрелого мужика, а не пацана! Лейтенант, ты уверен, что это именно тот самый человек?
— Так точно. Мы уже пообщались, я уверен в его идентичности. И ручаюсь своим словом, что его требования являются правдой.
Я недоуменно взглянул на Скворцова, отводя взгляд, поймал такой же от майора, но уже направленный на себя. О тойдя от удивления, владелец кабинета хмыкнул:
— Вот это да, аж лейтенант-разведчик егерей (от этого известия начфин вдруг дернулся и испуганно притих) ручается за гражданского, да еще и слово дает. Серье — е-озно. Ну, младший лейтенант финслужбы Лунге, что имеете сказать по услышанному заявлению?
Финансист что-то начал блеять по поводу «неправильно поняли», «не узнал и не проверил», так что даже сочувствовавшие ему поначалу бойцы чуть отстранились и уже по-настоящему зафиксировали его по стойке «смирно». Майор, послушав минуту, вдруг резко переспросил:
— Почему вы оказались в заложниках?!
— Он напал на меня! Я ничего не успел сделать, он набросился на меня и не дал даже достать оружие! обрадовался лейтенант.
— Ничего не успел сделать? как бы с сомнением протянул майор, с подозрением глядя на меня. Я чуть напрягся, под радостный визг летехи:
— Да, ничего! Я его пальцем не тронул, а он напал на меня! Он бандит!
Однако следующие слова майора привели его в глубокое уныние:
— Тогда объясни, пальцем никого не тронувший, откуда на твоем перстне, коим ты только позавчера хвастался, и на скуле у гражданского кровь? Кстати, вызовите медика, порвана щека вроде довольно прилично? Эй, хитровыдуманный (я непроизвольно хихикнул), так кто кого ударил? Скворец, давай сюда комендачей, и пойдем сейф вскрывать. И если там денег окажется больше или меньше, чем положено ты хорошо влип, шустрый
Еще через десять минут вскрытый в присутствии четырех бойцов из комендантского отделения, майора, Скворцова, начфина и, почему-то, меня, сейф обрадовал нас целой горой неучтенного добра. Даже не смотря на боль от действий медика, накладывавшего мне на рваную царапину аж два шва, я все же смог оценить приличную сумму, извлеченную из сейфа. Впрочем, сколько там должно было быть, я так и так не знал, поэтому пропустил самое интересное и вернулся в реальность от неожиданного присвиста майора и его же вопроса:
— А расскажи нам, мой не слишком умный бывший подчиненный, откуда это в нашем сейфе взялся золотой песок? И нестандартное золото вообще монетки эти вот, например?
Мне было не слишком хорошо видно, но монеты со знакомым орлом-мутантом на аверсе я вполне отчетливо разглядел. Как и несколько мешочков. И жалкую физиономию летехи, уже точно бывшего. А еще через пару секунд из сейфа извлекли надорванный конверт с надписью: «Комлев. Передать по требованию» и моими данными с Ай-Ди, пришлепнутые какой-то печатью. На этом карьера начфина окончательно завершилась вскрыть конверт за подписью контрразведки без достаточных полномочий по-любому значит совершить должностное преступление, это уголовка военная, как ни крути. И уже никому, вот совершенно не важно, что именно было в конверте факт преступления однозначен. Вскрытый конверт осмотрели, пересчитали все оставшиеся там деньги, после чего майор обратился ко мне:
— Так, твои действия признаются правомочными. Сколько было денег, знаешь?
Я кивнул:
— Сам не считал, а капитан говорил, что было около десяти штук минус ремонт стекла в моем джипе, около трехсот, и плюс семь сотен налом я оставил на хранение перед путешествием. Так что должно быть что-то около десять четыреста, но это округленно, до копейки Комлев не говорил, а я не спрашивал.
Майор повернулся к сидящему в прострации начфину:
— Слушай, говнюк, куда ты ухитрился аж семь с лишком тысяч за четыре недели прощелкать? Совсем страх потерял?! Ничего, я смогу подлечить твою дырявую память! На рудниках тебе лечебный санаторий организую, тебе понравится. Ссссученок!
При последних словах совсем уже вроде как бледный и сломленный «бывший» вдруг подскочил со стула и ринулся к своему столу! Черт его знает, на что он рассчитывал, поскольку еще когда прыгал, комендачи уже начали поднимать свои автоматы, но в любом случае не суждено рванулся к столу он через стул, на котором медик как раз заклеивал мне щеку пластырем. Собственно, я ничего не сделал вообще этот суслик запутался в моих ногах, перелетел, уже кубарем, мой стул вместе со мной, попутно свалив, и такой вот кучей мы врезались в медика, и его тоже сбив с ног. На этом «грандиозный» рывок завершился, подскочившие комендачи быстро избавили нас от брыкающегося тела и куда-то его уволокли, а меня водрузили обратно на стул и шипящий от злости медик принялся заново переклеивать мне щеку. Еще через пять минут мы остались впятером майор, Скворцов, я и двое незаметных мужиков, тщательно сверяющих по каким-то книгам учета содержимое многочисленных мешочков, пачек и коробочек с конвертами из сейфа. Майор вздохнул и спросил меня:
— Не подскажешь, каким образом ты прикинулся старше своего возраста? Комлев описывал тебя как «под сорок», а тут я вижу «до двадцати».
Я вопросительно взглянул на лейтенанта, на что тот равнодушно кивнул.
— Это я сейчас неправильный. признался я. «Панацея» слыхали? Вот у меня она как-то резко сработала, наложилась на не знаю толком, прививки, кажется. Так что реально меня и Комлев может не узнать, благо, в орденском отделении ай-дишку без проблем поменяли, хватило справки из больницы.
Майор аж рот открыл:
— Вот это новость! Так мы с вами ровесники считай?!
Я устало махнул рукой:
— Да «тыкай» уже, все равно всем не объяснишь, я уже привыкать начал. Все на «ты», как еще к пацану обращаться? Благо, вон лейтенант почти сразу узнал, а то и не знаю, как бы сегодня обернулось
Майор задумчиво покачал головой:
— Даже не знаю, что сказать. Вроде как и повезло тебе, до невозможности, а вроде как и не очень? Ладно, с этим понятно. Т еперь я начинаю верить сказкам Скворцова, про загрызенного Джаля…
В этот момент в кабинет вошел сержант и что-то проговорил на ухо майору. Тот кивнул и опять повернулся ко мне:
— Связались с Комлевым, хорошо, что быстро, он подтвердил сумму и просил тебя по приезду в ППД, ты ж вроде туда собирался, связаться с ним. И просил нас посодействовать тебе в переезде. Да это мы и сами понимаем, тем более, за нами должок из-за этого урода. Ты где остановился?
Я кивнул на лейтенанта:
— Вот Скворцов знает, я там еще не был. А что?
— Завтра будь добр, зайди ко мне, поговорим о твоих нуждах. Ну, и мировую тяпнем, раз такое дело.
Я замахал руками:
— А ты-то тут причем? Наоборот, поставил мудака на его законное место! К вам, в смысле ПРА, претензий нет никаких мудаки везде встречаются.
Майор хмыкнул:
— Ну, как бы то ни было, а все равно наш мудак провинился. Ладно, с этим тоже разберемся. Деньги тебе вечером завезут, тут проблем не будет. Лейтенант майор повернулся к Скворцову забирай этого штатского и лично отвези в гостиницу. Иначе он еще где-нибудь влипнет.
Я встал и уже на выходе буркнул:
— Ствол из стола заберите, этот козел за ним и в прошлый раз тянулся.
Майор вдруг засмеялся и ответил:
— Сам забирай. Считай, это твой законный трофей. Хоть и не совсем в бою, но этому бухгалтеру он уже не пригодится. На конфискацию он уже наработал.
Вот таким образом я получил еще один пистолет, нафиг, в общем, мне не нужный. Разве что как деньги пистолет всегда можно продать. Я его засунул в карман куртки и забыл о нем почти сразу.
На улице чуть посвежело поднялся ветер. Хоть и жаркий, но лучше, чем просто жара, вообще без движения воздуха. Зато и пыльный я даже закашлялся и снова проклял тот день, когда меня сюда зашвырнуло… Да еще щеку разнесло и это тоже приятным не было. Мы с лейтенантом переглянулись, я почесал затылок, он подбородок, и одновременно выдали:
— Знаешь, что-то возвращаться сюда сегодня не очень охота это был я.
— Оно тебе надо с этим фургоном сегодня возиться это уже Скворцов.
Синхронно замолчали, синхронно же засмеялись, и уже по очереди:
— Предложения есть?
Лейтенант кивнул:
— Без проблем. Сейчас на минуту в казарму, беру одного из тех, кому сегодня в наряд не надо и все равно в «Березку» поедет, сажу в кабину и едем сразу компанией. А завтра уже будешь разбираться с машинами и вещами. Идет?
Разумеется, я согласился. И через десять минут мы с лейтенантом в «сузуке» и грузовик-автофургон за нами выезжали на улицу. Дорога заняла минут двадцать, главным образом из-за меня отвык я от машинки, толком к ней и не привыкнув. Так что при движении дважды заглохли и три раза еле увернулись: от машины навстречу, мотороллера, и трех мужиков с баулами, вышедших из магазина на дорогу. Но в итоге, после моих двадцатиминутных мучений и прилюдного позора, мы все же остановились на обочине перед симпатичным трехэтажным зданием, с нарисованной на вывеске березой и парой десятков чахлых саженцев на газоне перед крыльцом. Скворцов посоветовал мне сразу пойти договориться о номере на ресепшн, а уж потом поставить машину прямо у места проживания. Я вошел в прохладный холл и сразу направился к стойке, за которой сидела миловидная девушка лет двадцати пяти.