— Миленько. только и смог сказать я.
Еще через пару минут показался забор базы, и разговор увял сам собой.
На территорию мы въехали без проблем, но на Макса в его форме РА охрана косилась подозрительно. Некоторые, правда, тайком показывали большой палец вверх, но таких было абсолютное меньшинство Макс на площадке перед офисным зданием выскочил и куда-то умотал, а я отправился в местный арсенал. На удивление, там было довольно людно, да и сам арсенал был куда объемнее, чем на «России», и вообще тут это был не глухой склад, а вполне приличный магазин с витринами и товарными стеллажами. Человек пятнадцать — двадцать шатались по большомупомещению, щупая и клацая затворами, прикладами и вообще всем, чем только можно клацнуть и звякнуть в оружейке. Я дождался освобождения одного из сотрудников базы, продававшего какому-то капризному европейцу, кажется, бельгийскую FNC, и молча положил перед продавцом, мужчиной лет тридцати пяти, заготовленную еще вчера бумажку, куда написал, под комментарии Макса (!), правильное наименование патрона. Тот недоуменно переспросил меня о чем-то, что я понял как вопрос мне нужно оружие под этот патрон или требуются сами патроны, а ствол не нужен. Я буркнул «Картридж, аммунишион», после чего мне были предложены пачки по двадцать штук, и, кажется, предоставлен выбор. Ага, как раз, умное решение! Да я в них как свин в ананасах! Тем более, выбрать между производителями да кто там у них, буржуев, знает, которые лучше?! Я озадаченно смотрел на парня, переводя глаза на пачки и обратно. Он, кажется, понял мои затруднения и начал было что-то говорить по-английски, вероятно, описывая разницу в патронах, на что я по-русски возразил:
— Извините, но я вас практически не понимаю. У вас никого нет, чтобы мог объяснить мне все это на человеческом языке?
Клянусь, сам не знаю, как это у меня вырвалось! Блин, неудобно как! Кажется, мне могут и по фейсу стоп, он же не понял! Слава аллаху, пронесло Единственное, что понял продавец это то, что на английском со мной говорить не стоит. Несколько слов на немецком и еще фраза на итальянском или испанском не произвели ожидаемого впечатления, правда, последним и сам говоривший, кажется, владел примерно как я английским Наконец ему надоело и он, фальшиво улыбаясь в традиционно-европском стиле, прямо спросил:
— Уот из е ленгвиджь?
Я с облегчением назвался:
— Русский. Рашшен, руссиш. Могу чуть понять английский, но только на бытовом уровне.
Продавец аж изменился в лице, панически осмотрелся, но рядом не было никого, напоминающего бодигарда, и он почти выкрикнул, затравленно глядя на меня:
— Ирма! Ирма, кам ту ми-и-и!!!
Из коридора в соседний зальчик с боеприпасами вышла коренастая невысокая девушка, лет этак «под тридцать, но пока еще — надцать». Довольно широкое лицо, мелкие глазки, густые и жесткие волосы «околочерного» цвета, крепкие короткопалые руки и коротковатые даже для ее тела ноги, легкий намек на талию. Но вполне располагающая улыбка, ровные белые зубы и глубокий грудной голос:
— У от а ю дуин? Уай ю велл?
Перепуганный мужичок ткнул в меня пальцем и опять почти заорал:
— Хи из рашшенз! Хи вонт картриджс!!!
Девка тоже чуток испуганно взглянула на меня, но мой явно небравый внешний вид ее несколько успокоил. Она оттолкнула мужичонку к тому проходу, из которого сама только что появилась, и, повернувшись ко мне, несколько нервно спросила на корявом русском:
— Добри деенн, чьего вии хоттьиитее поккупиит?
Я протянул уже ей свою бумажку, постаравшись сделать это медленно и спокойно:
— Вот, такие патроны. Я не знаю, какая разница между ними. Мне ваш сотрудник предложил вот этот выбор (я обвел рукой выложенные на столе пачки), но я не знаю, как мне выбрать. Вы можете мне помочь?
Напряженно вслушивающаяся в мою речь Ирма покачала отрицательно головой:
— Ноу, неет, я помогаайтт ваас нее мошноо. Я знаать, ктоо помоогеет. Кам виз ми.
Я, оглянувшись на перепуганное лицо «мужичка», выглядывающего из коридорчика, потопал за женщиной, уже на выходе услышав его облегченный вздох. На удивление, дорога оказалась довольно долгой. Мы шли сначала через здание, потом перешли какую-то улочу и вошли в соседнее, я уже начал примериваться к висящему на боку ножику, но Ирма остановилась, распахнула железную дверь и вошла, пригласив за собой меня:
— Зайтии.
В маленькой комнате, точнее, не столько маленькой, сколько захламленной, у такого же заваленного верстака работал пожилой уже мужчина неопределенно-затрепанной внешности, лет так очень глубоко за полтинник даже, пожалуй, и за шестьдесят заметно, и с неопрятной седоватой шевелюрой. Не будь он настолько упитанным и краснолицым, вполне подошел бы, в своем засаленном халате и грубых ботинках, на роль классического «сумасшедшего ученого» из дешевеньких голливудских сериалов.
— Хай, Берхард. Вис рашшен вонт дальше я слушать не стал. В любом случае придется объяснять заново. Зато пока эта шведка, эстонка или финка объясняет, можно осмотреться.
Вокруг было царство смертоносного металла. Оружие валялось на стеллажах, верстаках и стульях. Причем если на стеллажах оно валялось в довольно строгом порядке, то вот на верстаках встречались даже настоящие завалы и это только те четыре стола, что я видел. Причем здесь огнестрел был явно послужившим новыми иногда были только приклады, стволы и некоторые детали. Вопросов нет мастерская по ремонту «стволов». А этот круглолицый дядька оружейник. Прекрасно, по крайней мере в патронах он точно разбирается! Наконец Ирма закончила тарахтеть, собеседники посмеялись (думаю, все же не надо мной) и девушка откланялась. Местный гном-переросток посмотрел на меня и очень чисто (для иностранца) спросил:
— Здравфствуйте, молодой чшеловек. Так чшего вам нужшно от старого Берхарда?
Я усмехнулся и ответил:
— Да, собственно, я как-то не слишком понял, почему меня именно к вам привели. А нужно мне купить патронов для случайно доставшейся мне снайперской винтовки. Только я не знаю, как выбрать. Мне предложили несколько видов, от разных производителей, а я ни разу не снайпер, так что и близко не разбираюсь. Попросил помочь, а там такой тип, перепуганный, как начал визжать Ну, вот меня в итоге сюда и привели.
Берхард засмеялся, потом объяснил:
— После вашегхо налета на кажшдой базсе прикинули, как бы стали отбиваться в случае чшего. И пришли к выводу, чшто никак! И некому, и решительности не хватит. Кое-кто сбежшал, кто-то радовался, а некоторые, как этот Мэттью, боятся дажше собственной тени теперь. Тем более у вас по сей день не очшень любят таких как он как это нетрадицсионных.
Оценив выражение моего лица, мужик натурально заржал, выдавив сквозь смех:
— Во-о-от, именно та-а-ак!
Отсмеявшись, он спросил:
— Так чшто у тебя зса винтовка?
Я протянул ему записанные с клейма данные, добавив вслух:
— Называется «Ульбрехт», вроде как новая какая-то. Тяжелая, зараза.
Оружейник, прочитав все, что я нацарапал на бумажке, кивнул:
— Слыхал. Не «ульбрехт», а «ульфбрехт», очшень неплохая машинка для любителя, хотя и тяжшеловата, да. Ну да с ней тебе по горам не бегать, так чшто хорошее оружшие. Под него подойдут любые патроны, но лучшше брать фирменные «свисс», потому чшто со спортивным вариантом отдачша куда зсаметнее. Хотя можшно и с тяжшелой взсять, там пуля вообшще под двадцсать граммов, местное крупное зсверье выносить вполне способно с пары попаданий. Сейчшас можшно сходить в арсенал, купишь свои патроны, и пристрелять винтовку можшно. Еще чшто-нибудь тебе нужшно?
Я задумался, потом вздохнул:
— Да, в принципе, стоит посмотреть.
Дед радостно подскочил со стула:
— Тогда пошли! А то я тут зсасиделся, хоть кости разсминать разсомну, вот.
Обратная дорога оказалась несколько короче почему-то, при виде перепуганного дед брезгливо сморщился и что-то сказал приказным тоном. Потом повернулся ко мне:
— Так сколько тебе надо? Ц сены тут у них жшуткие! Хотя, дальше вообшще не купишь, такое в Демидовске пока не делают, только под свои калибры и разсмеры работают. Одна штука семьдесят цсентов. Это минимально, ешще года два назсад по экю за штуку драли. Тебе сколько надо?