— Нам сообщили, что вы только что приобрели запрещенное оружие!
— Где «приобрели»? с интересом переспросил я.
— В арсенале базы! почти выкрикнул патрульный. Я в свою очередь недоуменно посмотрел на него:
— Это как?! Ваши сотрудники продают, прямо на базе, запрещенное оружие? Тогда почему его продают?! А если продают то как оно может быть запрещенным? И кем именно запрещеное?!
Орденец, по акценту что-то вроде поляка, завис на более долгий срок, потом отмер, получив, видимо, какие-то инструкции по рации (наушник с гарнитурой торчал в ухе):
— Сэр (это было сказано, как выплюнуто), будьте добры объяснить, зачем вам столько патронов к бесшумному оружию?!Вам не продавали ни глушителей, ни винтовок, на которые их можно установить. Вы купили только два пистолет-пулемета, но при этом набрали много боеприпасов для снайперского и бесшумного оружия. Если к снайперским патронам вопросов пока (он выделил это «пока!» интонацией) нет, то вот насчет бесшумных боеприпасов очень много. И советую вам не пререкаться, иначе вы будете признаны виновным в дорожном разбое!
Я зло улыбнулся:
— Рядовой, вы лжете! Я не приобретал никаких бесшумных боеприпасов. Снайперские патроны предназначены для той винтовки, которая находится в видимом вам через стекло кофре (я показал рукой), а остальные патроны приобретены мной именно для моих новых автомат-пистолетов. Я понятия не имею, о чем вы говорите! И требую вызвать сюда ваше начальство, иначе посчитаю именно вас дорожным грабителем и постараюсь донести эту мою догадку до всех желающих и могущих это услышать. И только от доброй воли слушающих будет зависеть, вас лично, или всю вашу организацию, вкупе с вашими командирами! Я жду!
Патрульный было попытался что-то сказать, но я показал ему вытащенный мной из кобуры и направленный ему в живот «макаров» и добавил:
— Надеюсь, вызвать ваше начальство не слишком сложно и долго? Я намерен серьезно обсудить с ними это странное поведение охраны базы «Европа». Пока обсудить!
Патрульный оглянулся на напарника, который в это время внимательно разглядывал смотрящее вроде бы в сторону дуло автомата Макса, потом зло выдал:
— Вас перехватят на дороге!
Я пожал плечами:
— Это будет иметь значение, для вас? Да и я пока никуда не убегаю
Через пятнадцать — двадцать минут нас держали под прицелом уже человека четыре, это без пулеметчика, а к машине подошел довольно худой мужчина лет сорока. В это время я уже стоял перед машиной, прикрываясь от пулемета телом патрульного не столько рассчитывая уцелеть при его стрельбе, сколько надеясь на нежелание стрелять в своего. На площадке успело скопилось около полутора десятков машин с обеих сторон движение тут сегодня весьма оживленное, а проезд мы практически заблокировали. Причем трое водителей были как минимум русскоговорящими, поскольку внимательно прислушивались к переговорам говорили все громко, а расстояние позволяло слышать разговоры даже из кабин.
— Что здесь происходит?! зло поинтересовался пришедший начальник. Я молчал, давая возможность совершения глупости патрульному. Тот меня не подвел:
— Сэр, мы остановили машину по подозрению в вывозе запрещенных боеприпасов для совершения дорожного разбоя. После требования покинуть машину владелец угрожал мне оружием! Я считаю, это дорожные грабители, сэр! Русские бандиты из Русской Армии, сэр!
Незнакомец повернулся ко мне:
— Что вы можете сказать в свое оправдание?
Подобная трактовка вопроса меня взбесила сходу, поэтому я не столько отвечал, сколько выплевывал слова:
— А кто Вы такой, чтобы требовать с меня каких-либо оправданий?!
— Заместитель начальника безопасности базы «Европа» Мориц Мерклингер, и в мои задачи входит безопасность базы и прилегающих территорий! А кто вы, молодой человек?! Или вам принадлежность к Русской Армии придает ложное чувство собственной неуязвимости? скрипнул он желваками, но ответил, и даже не орал.
Я заметил, что как минимум четверо зрителей снимают происходящее на ручные камеры, и решил отыграть спектакль полностью. Сделав выражение лица надменно-разочарованным, я заговорил:
— Очень приятно, меня зовут Алекс, вам так будет легче выговорить. И вы ошибаетесь как раз к Р усской А рмии я не имею отношения ну, не считая национальности, разумеется. Правда, у меня хватает там знакомых и приятелей, но к данной ситуации это отношения не имеет. Теперь касательно голословных и хамских заявлений вашего подчиненного объясните мне, с каких это пор патрульный проверяет багаж посетителя базы, требует отчета об официально, в арсенале базы, приобретенной амуниции, угрожает оружием и, пользуясь служебным положением и фактически под угрозой убийства, заставляет абсолютно невиновного человека выполнять свои распоряжения?!
Мерклингер несколько озадаченно переспросил у патрульного:
— Что именно вы, Мат, сказали обвиняемому вами, человеку?
Тот несколько стушевался и начал отвечать, подбирая слова и запинаясь:
— Сэр, я попросил объяснить зачем этот житель приобрел (тут Меклингер скривился, начиная понимать весь идиотизм ситуации) боеприпасы для бесшумного оружия, сэр! Нам позвонили из арсенала и сообщили об этом, сэр! А когда я потребовал покинуть машину, он угрожал мне пистолетом, сэр! и чуть тише и как-бы в сторону добавил:
— Если позволите, Матеуш, сэр
Безопасник, не обратив на эту эскападу внимания, повернулся ко мне, но я не дал ему говорить:
— А прочему ваш подчиненный молчит о том, что он открытым текстом обвинил меня в дорожном бандитизме?! Почему он молчит о том, что угрожал мне своим оружием и оружием своих подельников?! Молчит о том, что он ничего не просил (я тоже умею выделять слова интонациями), а просто потребовал от меня выйти из машины, без оружия, и отчитаться ему о моем багаже? Да и вообще с каких это пор орденский патруль требует отчета о покупках, совершенных вполне официально, за честные деньги, в арсенале базы ордена?! Что дальше, заместитель начальника безопасности начнете вещи переселенцев перебирать, заглядывать в сумки, а то и отбирать себе, понравившиеся?! Надо же, меня почему-то останавливают по звонку из вашего арсенала! А может, у вас принято и из иммиграционной службы звонить, предупреждать о зажиточных переселенцах? Интересно, кому звонят из местного отделения банка, например?!
К едва слышному жужжанию камер (точнее, жужжала только одна, остальные были совсем бесшумными) добавились блики от фотовспышек ине хуже менявидел это и Мерклингер. С полминуты он молчал, потом, приняв решение и сказав несколько слов в рацию на плече по-немецки, медленно заговорил:
— Мой подчиненный, действительно, несколько превысил свои должностные обязанности господин Алекс. Тем не менее, хотя боеприпасы были приобретены вами абсолютно законно, я просил бы вас объяснить, для чего вы приобретали боеприпасы для бесшумного оружия. Иначе я вынужден буду задержать вас до выяснения обстоятельств.
Я уже был в состоянии едва контролируемого бешенства, поэтому выплюнул:
— А вы уверены, что это входит в ваши, собственные, должностные обязанности?! Если я останусь в живых, я постараюсь сделать все, чтобы о вашем собственном, орденском, бандитизме узнали на всех территориях, где умеют читать и писать! Вы требуете от меня каких-то оправданий после, повторяю, после совершения моих покупок! И угрожаете мне арестом и содержанием неизвестно где по придуманному вами обвинению! У вас есть для этого иное название, чем дорожный разбой?
В этот момент, рыкнув, глухо зарокотал запустившийся двигатель грузовика, за рулем которого сидел один из тех, кто внимательно прислушивался к переговорам. Грузовик медленно сдвинулся с места и чуть вывернул в сторону, перекрывая проезд. Тут же затарахтел еще один двигатель, небольшого джипа, который, прикрываясь корпусом грузовика от патрульных и крупняка на КПП, развернулся и нацелился на отрыв от преследования. Грузовик между тем заглушил двигатель, а его водитель, с автоматом в руках, даже вылез из кабины. Еще возле пары машин клацнули затворы.
Мимо внимания патрульных эти приготовления не прошли, а невозможность замолчать происходящее в любом случае, серьезно ограничила им способы решения проблемы. Мерклингер схватился за соломинку:
— Вы угрожали патрульному оружием!
Я расхохотался в ответ и демонстративно показал окружающим «макаров» с отсутствующей в рукояти обоймой:
— Я никому не угрожал, господин Мерклингер! Мой пистолет даже не заряжен, я как раз собирался его привести в боевое положение перед дорогой! Я не виноват в том, что ваши подчиненные настолько трусливы и глупы!