— Теперь иди к людям и извиняйся перед ними. Учти если будешь дергаться, ни я, ни остальные не промахнутся. и повернулся к скукожившемуся продавцу:
— Теперь ты. Быстро сюда!
Один из его ну, теперь уже скорее конвоиров, что-то сказал ему на английском и подтолкнул ко мне. Затравленно глядя на мой автомат этот тип, подрагивая, подошел ко мне и затарахтел, захлебываясь словами:
— Ай аск ту фогив ми, экскьюзез ми, сэр, ай диднт ноу
Я махнул рукой:
— Теперь пошел за вторым, извиняйся перед людьми. Быстро! повысил я голос. Урод прыснул в сторону, путаясь в ногах, а народ вдруг начал смеяться. Хохот нарастал, смеялись даже орденцы, один я, кажется, не мог понять причины, пока не догадался снова взглянуть на уже прилично отдалившегося вот уж действительно, засранца! Я только развел руками и присоединился к общему ржачу
Минуты через три приволокли золото, Мекленберг лично передал мне в руки пять стограммовых брусочков, я рассовал их по карманам и протянул ему руку:
— Прощайте, господин заместитель по безопасности. Прошу принять мое уважение вы достойно вышли из глупой и опасной ситуации, в которую вас втравили злобные и тупые подчиненные. Более того, возможно, вы сегодня сохранили несколько жизней, включая свою и мою. Я благодарен вам за это и не хочу расставаться врагами.
Безопасник хмуро взглянул на меня и на улепетывающих подчиненных, после чего крепко пожал мне ладонь и буркнул:
— Я тут только две недели, после визита ваших соотечественников на «Россию» многие поменяли место работы. Этот охранник здесь еще от моего предшественника.
— Я так и понял. кивнул я и прибавил Рекомендую убытки записать поровну на обоих козлов это им будет и полезно, и справедливо.
Мекленберг с интересом взглянул мне в глаза и злорадно ощерился:
— Прекрасная мысль! И самое интересное я уже слышал про похожий случай. На базе «Россия», месяца полтора назад. Вы случайно, конечно же не принимали в этом участия?
— Понятия не имею, о чем вы. удивился я. Еще раз всего хорошего.
Когда я садился на свое водительское место, народ вокруг захлопал в ладоши, а джип, готовившийся удирать, дважды просигналил и рванул по дороге в сторону Порто-Франко, будто за ним гналась местная гиена. Водитель грузовика полез в кабину и завел двигатель, я помахал ему рукой и сжал обе руки в салюте, на что тот, мужик лет чуть за сорок, благосклонно кивнул и освободил выезд. Я запустил мотор и медленно вырулил с площадки, кивая и улыбаясь окружающим и стоически выдерживая стучание по крыше «самурайчика».
Через пять минут наконец заговорил Макс, выпуская из рук автомат и откидываясь на спинку кресла до того он с подозрением следил за дорогой сзади:
— Да-а-а Давно так орден не опускали. Вот так вот наплевать прилюдно в тарелку Правильно про тебя говорят маньяк и есть. Ушибленный на всю башку! Ты понимаешь, что нас могли перестрелять нафиг?!
Я выдохнул, с удивлением чувствуя, что, оказывается, напрочь вымок, пропитав потом камуфляж и даже, кажется, ботинки:
— Понимаю. И понимаю, что они это затеяли с молчаливого одобрения руководством базы. Нынешним или прежним не существенно. Говнюк из арсенала действительно не в теме, просто петух, а вот этот патрульный явно сознательно повышал этим способом самооценку, и, возможно, не в первый раз! Ну нельзя было прогибаться под них, тем более, они почему-то решили, что я из РА. О бгадить русского, да еще армейца чем не развлекуха?! Да еще и на публику! Думаю, поддайся я на наезд, и мы бы с тобой стояли в позе пьющего оленя с руками на затылке, а машину мою шмонали бы до сих пор. А потом могли бы и закрыть, «по подозрению в чем-нибудь»! Тебя вряд ли, ты как раз армеец, тебя бы, часа через четыре, с извинениями и советами лучше подбирать попутчиков, усадили бы в поезд и помахали платочком. А вот я никто, и не исключено, что завтра-послезавтра поехал бы в Дагомею или Халифат, но уже в ином качестве, в трюме какого-то орденского, а то и просто частного корыта Кто бы меня искал, а главное как?! Ну, вы бы, возможно, выкатили претензии, вам бы ответили, что разбираются, а через месяц, например, собщили бы, что уже давно отпустили и о дальнейшей моей судьбе не имеют никакого понятия это если б вы потрудились спросить еще раз. Вот и выходит если тебе особо ничего не грозило, то для меня все это могло закончиться очень погано, причем, заметь, все очевидцы, поголовно, верили бы или делали вид что верят, в версию о доблестных орденских героях, бдительно предупредивших зверства со стороны злобного русского Спасибо вам, ребята, за прозвище, отдельное и большое уверен, и его бы вспомнили в случае чего!
Макс несколько ошарашенно выслушивал мою сумбурную речь, пару раз пытался перебить, но к концу уже сидел глубоко задумавшись, и только недоверчиво покачивая головой. А потом неожиданно выдал:
— Знаешь, Маньяк, а ведь не такой ты и маньяк Вот слушаю тебя, и ведь понимаю мог быть именно такой вариант, не начни ты буром переть, но то, что это мне выкладываешь ты Блин, как нашего лейта слушал, так он меня старше лет на десять! А ты пацан пацаном, но башкой работаешь! Главное, быстро
Я устало вздохнул меня начало серьезно потряхивать, руки не дрожали только потому, что обеими я вцепился в руль и не столько вел машину, сколько держался за нее. Макс понимающе поглядывал, но сесть за руль не предлагал похоже, его тоже «вело» не слабо. В итоге, двигались мы «на второй скорости», километров так двадцать пять в час, я даже ногу на педали газа просто расслабил как будет, так и поедем. Наверное, именно поэтому, да еще благодаря тому, что вместо кондиционера «включили» открытые окна, уже после того, как проехали поворот на «Россию» и неспешно переваливались по колдобинам дороги, донесшийся издалека отчаянный крик мы услышали. Крик женский, пронзительный, на одной ноте и полный дикого ужаса. Макс, мгновенно подобравшись, вцепился в автомат и выдохнул:
— Вправо, там вон колея, давай по ней!
Я без лишних вопросов, мимоходом позавидовав мгновенной реакции на опасность, повернул руль и чуть прижал газ. Джип резво пошел по пробитой не так давно трава еще пахла соком, не больше трех часов колее, а Макс выставил в окно ствол и всматривался в густую, повыше метра траву. Уже через минуту трава пошла на убыль, точнее, высота густой она оставалась по-прежнему, колея свернула в широкий распадок между невысокими холмиками, и я прибавил газу, а Макс открыл огонь! В распадке стоял автобус, или кемпер на базе большого микроавтобуса или маленького грузовичка. На его крыше с дробовиком в руках визжала женщина лет под сорок, или тридцать с хорошим «хвостиком», точнее не разглядеть. Рядом скорчился еще кто-то, а недалеко от машины валялось окровавленное нечто, и еще такая же куча была почти рядом с кабиной машины. Автобус стоял к нам передом, водительская дверь распахнута настежь. А вокруг машины наматывали круги аж пять долбаных виверн! Еще две жрали «нечто», скорее всего, кого-то из пассажиров машины.
— Рули вокруг фургона, метров за тридцать-сорок, не останавливайся, эти суки могут и в окно морду воткнуть! крикнул мне М акс, продолжая поливать короткими очередями. Он успел прибить аж двух тварей, прежде чем остальные обратили свое внимание на нас и слаженно бросились в атаку! Максу досталось большинство тварей, снова пять жравшие быстро присоединились к остальным, а я давил на газ и молился про себя, чтобы движок не подвел и чтоб не влететь в ямину если мы остановимся, твари нас сожрут! Потом отпустил руль одной рукой и выставил в окно ствол «коротыша» — одна из тварей проскочила по короткой дистанции, срезав расстояние, и почти добралась до моего окна! Расстояние не превышало десятка метров, когда я открыл огонь по башке скотины, удерживая руль левой рукой. Гильзы весело затарахтели по лобовому стеклу, едкий дым горящего пороха заполнил кабину, вытягиваясь в окна и быстро рассеиваясь, и вновь клубясь при выстрелах. Я бил одиночными, как и выставил переводчик еще на дороге попасть очередью в таком положении, да еще из окна в паре метров от чужих зубов, может только снайпер с нервами из стали и толщиной в дорожный лом. А я просто мимо еду! Блин, неужели попал?! Точно, попал, второй раз, брызги из башки, и явно красные! Сдохни, скотина!
— Стой, они кончились, стой, я тебе говорю!… в чувство меня привел основательный тычок кулака в бок. Кажется, все. Справились.
Я остановил машину метрах в десяти от кемпера и вырубил двигатель. Макс уже достреливал тех тварей, в смерти которых у него были сомнения, собственно, кажется, каждой с расстояния метров в двадцать он вкатил хотя-бы по одной пуле в башку. Я подхватил свой автомат и полез наружу прикрывать его мало ли, а вдруг еще есть зверушки На удивление, чувствовал я себя как бы не лучше, чем еще десять минут назад. Кажется, адреналинчику сегодня получилось хватануть с запасом, желательно чтобы на годы вперед! С крыши фургона доносились крики и плачь вперемежку, причем рыдала не только женщина, но и детские голоса. Наконец мой соратник оставил в покое трупы и полез по узкой лесенке, приваренной к заднему борту фургончика, к пострадавшим. Мне туда лезть не хотелось. Люди потеряли близких, на своих собственных глазах, на что там смотреть, да и помочь мы уже не поможем больше, чем помогли