Демидовск, 22-е число 9-го месяца, гостиница «Сойка», очень раннее утро.
Администратором оказалась милая женщина средних лет, назвавшаяся Алиной Романовной. Она сразу как-то картинно заохала, но, наткнувшись на мою саркастическую ухмылку, вдруг сама не менее зло ухмыльнулась и принялась распоряжаться жестко и решительно. Два тела при мне избавили от всего более-менее ценного имущества, сложив его горкой на столе, и выволокли за двери, тело горничной эта женщина слегка пнула носком туфли и брезгливо приказала убрать, а сюда принести ее вещи из личного шкафа. Вскоре к двум пистолетам с глушителями прибавились пара золотых серег, цепочка и браслет, и пара колец с какими-то камешками. Ну, и бумажник с документами, естественно. У бандюков ценным имуществом были только два АПБ с двумя обоймами каждый, раскладная дубинка и пара кастетов. Ожидаемо кто в городе «на дело» пойдет с полным набором документов, да еще и со всеми сбережениями? Алина Романовна поинтересовалась, есть ли у меня претензии по трофеям. Я хмыкнул и напомнил:
— Там за окном машина, два трупа и их вещи. Все это относится к трофеям, не так ли? Я на всякий случай, чтоб не запамятовали, мало ли
Администраторша фыркнула несколько разочарованно, и через десяток минут за окном началась суета. А меня и участкового пригласили переместиться в более чистое помещение. Я попросил открыть сейф с моим оружием, за что удостоился ответного саркастического взгляда, но сейф мне открыли, и оружие я оттуда выгреб, повесив на спину сумку с «швейцаром», а ковровский демонстративно зарядил и пристроил на грудь. Участковый поморщился, но промолчал. Впрочем, далеко тащить более десятка килограммов стреляющего железа не пришлось пригласили нас буквально в соседний номер. Напротив моего и чуть наискосок. Номер копия моего, чуть других расцветок порадовал уже приготовленным кофе и какими-то булочками на столе. Хозяйка повела приглашающе рукой, я с благодарностью опустил на пол сумку с оружием и патронами и облегченно плюхнулся в кресло, выбрав то, которое стояло спинкой к стене. Администраторша села напротив и налила себе кофе, последнее кресло занял участковый, оказавшись под прицелом моего автомата только чуть довернуть ствол. Хотя я предпочел бы сейчас держать в руках «коротыш», но и так неплохо.
— И что вы, молодой человек, теперь собираетесь делать? поинтересовалась женщина, отпив пару глотков.
— А что я особенного должен делать? сделал удивленное лицо я. Вроде бы, неясностей нет? Бандиты убиты, я цел, продам ненужные мне трофеи да поеду по своим делам.
— Это ведь не последние люди у Каровского, ты понимаешь? Ты завалил его сына, единственного, между прочим, так что он будет на тебя охотиться до конца? вмешался участковый. Я удивился, особенно смыслу, высказанному в этом вопросе:
— А хотелось бы уточнить, вы сами, я имею в виду, городские власти, что планируете делать в связи со сложившейся ситуацией? С моей точки зрения, меня в вашем городе сначала попытались ограбить и унизить, прошу особо учесть, абсолютно неспровоцированно с моей стороны, а когда я дал отпор убить. Вы, как представитель городских властей, вполне отдавали себе в этом отчет, но не пошевелили и пальцем для обеспечения моей безопасности и пресечения откровенно бандитской деятельности моих недоброжелателей. Более того, вы пытаетесь обвинить меня в чем, кстати? В, смешно сказать, «превышении необходимой и достаточной самообороны»? О собенно смешно это слышать в этом мире, да Так что вы хотите мне сказать?
Участковый помолчал, потом, осторожно подбирая слова, ответил:
— Видишь ли, Варан, в нашем городе люди, которые определяют и регулируют общественные отношения, не любят каких-либо неожиданностей. Тем более, со стрельбой и трупами. А ты за сутки ухитрился нарушить сложившиеся отношения. Это вызовет нехорошее к тебе внимание. Обычно в случае конфликта перед тем, как устраивать стрельбу, сначала все пробуют решить мирно. До стволов вообще-то редко доходит, это уж совсем беспредельщики пушками машут!
Я послушал эту ахинею еще минуту, а потом в лоб спросил:
— Слушай, участковый, а ты участковый, или правильнее тебя называть смотрящим? Вот я тебя слушаю, и не могу разобраться. Ты же мне сейчас на уши лапшу вешаешь про «понятия», даже словечки те же. Ты мне что покаяться предлагаешь, перед жульем? Может, самому застрелиться, чтоб «серьезные люди» не переживали? Так это ты зря, не трать красноречие. Если кто придет меня убивать там и останется. Если вмешается кто-то другой буду отвечать соответственно, надо будет всю эту вашу «типа зону» к чертям сожгу, а ползать раком перед «серьезными людьми» Не ко мне. У тебя есть еще какие-то обязанности? По службе?
Участковый встал и процедил:
— Думаю, через пару часов тебя арестуют и отправят на каторгу. Сильно ты борзый, сопляк! Так что готовься и не думай, что успеешь удрать. Попробуешь тебе же хуже. За Каровским впишется сам Шмулович, а это один из очень важных в городе, да и не только, людей. А кто ты? Никто! За твою жизнь ломаного гроша никто не даст! Так что подумай, действительно, может, сам застрелишься, не так болезненно и страшно будет
С этими словами мужик вышел и захлопнул за собой дверь. Я вздохнул и посмотрел на спокойно сидящую администраторшу. Та чуть улыбнулась и предложила:
— Варан, насчет высказанной тобой идее о компенсации неприятностей Я не очень понимаю, за что именно я должна платить, и что получу взамен. Заодно и сумму хотелось бы услышать.
Я озадаченно уставился на нее:
— То есть как за что? Это везде так принято, что персонал гостиницы служит наводчицей у грабителей и убийц? Это что я к себе в номер приперся с «бесшумками»? А ваша м-да, горнич-ч-чная, там случайно оказалась?
— Ну, об этом знаем только мы с тобой, только что покинувший нас Роман Андреевич и да все, пожалуй. Остальные видели разве что тело, убитое, кстати, твоими патронами. Так что я всегда могу сказать, что ты убил ни в чем не виновную работницу гостиницы, по неосторожности или умышленно!
— И вскрытая без взлома дверь в мой номер вас не напрягает? удивился я.
— Нет. Кто там будет разбираться? Сам же понимаешь важно, не что произошло, а кто и как будет это происшествие оформлять. Кстати, не хочешь трофеи продать? Я возьму недорого, зато успеешь выехать из города до открытия городских учреждений. Если успеешь, конечно но шанс будет неплохой. Джип у твоих гостей хороший, «ранглер», давно такой хотелось. Возьму за три тысячи экю. Согласен? мило улыбнулась женщина.
Я расхохотался, хотя было не слишком смешно:
— А не подарить его вам? Может, еще и доплатить? Такая машина тысяч пятнадцать-двадцать стоит, так что извините не пойдет.
Женщина не огорчилась, скорее обрадовалась:
— Тогда он будет моим бесплатно за небольшую помощь в поимке тебя. и она выдернула откуда-то из-под столика аккуратный пистолет калибра этак пять-шесть миллиметров. И, откинувшись в кресле, навела его на меня:
— А теперь не дергайся, сюда скоро придут люди господина Шмуловича, Тугрик здорово за тебя раскошелился, как только услышал, что его боевики облажались! Не вздумай тянуться к своим пушкам, с трех метров я тебя насквозь продырявлю! Это не «кольт», всего лишь кел-тек 30 — й с экспансивными дозвуковыми пулями, но для тебя и такого хватит!
Я вскочил на ноги и крутнул автомат в ее сторону, одновременно нажимая на крючок
Бляха, как же все-таки это больно! А валяться некогда надо драпать! Вот жжжешшь сссука!!! Успела, тварь! Два выстрела, в грудь и плечо! Больно-ооо Но, кажется, живой. И почти здоровый по крайней мере, дышу, и крови не видно. Спасибо броникам И моему странному ускорению А эта стерва ага, не дышит. Блин, грязно как И запах как-то от тех трех вроде меньше воняло, а тут и кровь, и потрохами несет, и одеколоном или духами аж прет Так, пора валить. На выход.
На удивление, автоматная очередь после пары хлопков пистолетных выстрелов вовсе не собрала массу поклонников автоматической стрельбы наоборот, коридор как вымер. Я быстро перебрался в свой прежний номер, раскрыл окно и по пожарной лестнице спустился во двор. К моему счастью, и машину бандюков, и тела уже убрали, а с ними убрались и все любопытные и заинтересованные. К стоящей на площадке своей технике я добрался без проблем, забросил в кабину сумку с оружием и улепетнул со стоянки, не дожидаясь провожающих благо, выезд был в сторону нефтяного терминала и скрыт как самой гостиницей, так и заборами складов вокруг. Однако настроение, и так не фестивальное, стремительно ухнуло в минус, когда я врубил радио на трансляцию чтоб не возиться с наушниками и в авторежиме нашарил — таки волну местных бандюков они не особо и скрывались, к слову. На меня объявили охоту, приказывая не выпускать из города и при поимке валить наглухо, не пытаясь взять живым! Приказывал некий Георгий Маркович, странным таким голосом, я бы его назвал сладковатым, не спутаешь, отвечали ему четыре абонента, из которых один, видимо, был моим смертельным врагом господин Каровский аж на пену исходил в гарнитуру, буквально заикаясь от ненависти. Ну, тварь, значит, будем воевать сам напросился! Самое смешное, что они меня потеряли даже не засекли моего отъезда с обратной стороны здания, и один из голосов оптимистично докладывал, что я все еще в гостинице, ему прекрасно видны закрытые двери входа, и, вероятно, я даже не подозреваю, что меня сейчас будут убивать. Еще два голоса докладывали, что через десять минут будут выдвигаться к «Сойке», как только соберут всех бойцов. Один еще просил прислать ему на сотовый мою фотку, чтоб не перепутать, кого валить. Видимо, получил, поскольку через несколько секунд его удивленный голос заявил: