Каролина улыбнулась настолько спокойно, будто медаль за первое место уже висела у нее на шее:
— Привет, папочка! — воскликнула она, заметив Эдди, входящего в конюшню.
— Привет, постреленок! — Эдди крепко обнял ее и умудрился поприветствовать свою жену, едва взглянув в ее направлении. — Грейс.
На мгновение Грейс испытала неловкость, так же, как, наверное, и он:
— Привет, Эд, — она кивнула, радуясь, что он хорошо выглядит, никаких последствий пищевого отравления.
Стараясь смягчить напряженность их встречи, Эмма Рэй напомнила Каролине:
— Между третьим и четвертым дорожка делает поворот. Придерживай коня и…
Пока она углублялась в подробности, которые Каролина уже давно запомнила, Эдди сделал знак Грейс отойти на несколько шагов от остальных:
— Тебе следовало обсудить все со мной, прежде чем позволять ей это, — тихо сказал он. — Я ее отец.
Уязвленная его критикой, она выпалила:
— Я знаю, кто ты, Эдди.
Он прямо посмотрел на нее впервые с того момента, как вошел в конюшню. Его ледяной, холодный взгляд, отражавший глубину его гнева, испугал ее:
— О, нет, ты не знаешь.
Издалека доносился голос Эммы Рэй, все еще изображавшей из себя инструктора Каролины, которой это уже наскучило:
— Думаю, ты должна получить пятерку, поэтому держи его на внешней дорожке.
Если бы Грейс и Эдди продолжали жить вместе, Грейс могла бы самостоятельно принять решение, что Каролина будет выступать на Опоссуме, и Эдди не возражал бы. Грейс удивилась, как это он узнал, что Каролина поедет на другом коне, и что это вообще волнует его.
— Я прошу прощения, — извинилась она, пытаясь достичь перемирия. — Все произошло как-то неожиданно.
— Меня это не волнует. Но чтобы этого больше не повторялось, — резко ответил он и пошел к Каролине.
Грейс молча последовала за ним, пораженная его грубостью.
— Ты почувствуешь, когда он приготовится к прыжку, — продолжала наставлять Каролину Эмма Рэй. — Поэтому просто поддерживай его в вертикальном…
— Ладно, божья коровка, — вставил Эдди. — Я пойду смотреть. Выезжай на круг и…
Эмма Рэй бросила на него мрачный взгляд, как бы говоря: «Что ты вообще можешь сказать ей о том, как вести себя на кругу?»
— …развлекайся, — закончил фразу Эдди. Он обнял Каролину и поцеловал ее.
Девочка перевела взгляд с него на мать.
— Эй, поцелуйте друг друга и пожелайте удачи, я имею в виду мне, — настойчиво сказала она.
Грейс почувствовала, как у нее ноги приросли к земле, она боялась тронуться с места. Каролина выжидательно смотрела на них, пока, наконец, Эдди не подошел к Грейс и небрежно не поцеловал ее в щеку. Затем он махнул Каролине:
— Я буду смотреть на тебя оттуда, — сказал он и вышел из конюшни.
У Грейс зарделись щеки от гнева и смущения, но она решила не портить этот момент для дочери. Она поцеловала ее в макушку и поправила воротничок:
— Теперь сосредоточься и слушай Хэнка, и ты будешь…
— Пожалуйста, иди смотреть, — взмолилась Каролина. Ладно? Позвольте мне сделать это. Я хочу все сделать сама.
Грейс и Эмма Рэй посмотрели на Хэнка, тот кивнул. Он понял их: они доверяли ему жизнь Каролины.
Грейс наклонилась и обняла дочь:
— Ты из длинной череды победителей, милая, — шепнула она. — Мы с твоей тетей Эм тоже прошли через это.
Каролина стряхнула ее руки со своих плеч и вырвалась от матери:
— Идите смотреть.
Глава 8
Лошади предыдущего класса освобождали круг, когда Вилли появился в семейной ложе и сел сзади, за остальными членами своей семьи. Его приход был встречен улыбками дочерей и тети Рэй, но Джорджия упрямо продолжала смотреть в бинокль и отказывалась замечать его присутствие.
— Дамы и господа, — прогремел по громкоговорителю голос комментатора. — На круг выходит наш следующий класс, номер 93, участники Зимних Национальных Юношеских состязаний по классическим скачкам с препятствиями, победителю которых будут вручены две с половиной тысячи долларов!
Грейс быстро обменялась взглядом с матерью. Каролина и прежде выступала на состязаниях, но не на столь важных и сложных. И ни разу она не выступала на таком горячем коне, как Опоссум. Грейс впервые поняла, что пришлось пережить Джорджии за все эти годы, когда она и Эмма Рэй радостно скакали верхом, не беспокоясь о сломанных ребрах и разбитых головах. Она поспешно обратила к Небесам молитву, чтобы ее решение оказалось правильным, и сжала кулаки.
— Не забывай дышать, — прошептала Джорджия, погладив ее по руке.