В ответ Каролина только еще крепче сжала его ногами. Он поморщился, но она отказывалась ослабить свою железную хватку.
— Вот видишь? Видишь, какая я сильная? — спросила она.
Он на самом деле начинал ощущать боль. Теперь настал его черед умолять.
— Милая, мне надо опустить тебя! Сжалься над стариком!
Достигнув желаемого, она спрыгнула на пол. Вилли глубоко вздохнул, потирая талию.
— И потом: конь слишком велик для тебя, — сказал он, переключаясь на свою излюбленную тему. — Тебе следует научиться трезво оценивать свои возможности.
— Сколько лет было маме, когда она победила на Солнечной Девочке? — перебила его Каролина.
— Девять. — Дед улыбнулся. Он так гордился Грейс в тот яркий сентябрьский день, ставший началом длинной вереницы побед, что потерял им счет, но первую он не забудет никогда.
— А сколько она весила? — скептически спросила Каролина.
— Я уже не помню, дорогая.
Но ребенок оставался непреклонным! Она слишком мала, чтобы понимать разницу между риском и выбором. Мисс Лили идеально подходит по габаритам такой малышке, как Каролина. У девочки еще масса времени впереди, чтобы ездить на больших лошадях.
— А теперь перестань выдумывать! Ты должна решить этот вопрос с мамой. Ты уже говорила с ней?
— Да, — она надула губки.
— И?
Она сердито взглянула на него:
— Неужели я стала бы умолять тебя, если бы она согласилась? Вы только посадите меня на этого коня, и я выиграю детские соревнования по классической езде! И почему все считают, что знают, когда я буду готова? — требовательно спросила она, возмущенно повышая голос. — Только я могу сказать, когда буду готова! А я готова! И вы все выводите меня из терпения!
Даб вошел в конюшню и услышал конец ее гневной речи. Он обменялся удивленными взглядами с Вилли, и Каролина вдруг поняла, что вышла за пределы хороших манер. Она была ребенком, а детям не положено кричать на старших. Она замолчала и поджала губы, ожидая упреков деда.
Но Вилли усмехнулся, сохраняя хорошее настроение. С годами он стал мягче, проявляя большую снисходительность к своей единственной внучке, чем когда-то к дочерям.
— Кого она тебе напоминает?
Даб потер подбородок.
— Это невероятно.
— Иди, дай руку Дабу и веди себя хорошо, — сказал Вилли. — А мне надо поговорить с твоей мамой.
Обрадовавшись, что ее не стали ругать, Каролина повернулась и направилась к выходу.
— Эй! — крикнул Вилли. — Вернись и поцелуй своего дедушку. Хотя следовало бы побить тебя за такое поведение.
Он поднял руку. Но Каролина знала, что дед никогда не исполнит свою угрозу, и даже не моргнула глазом, когда Вилли подхватил ее на руки, чтобы поцеловать.
Этот ребенок стал самым лучшим подарком ему от дочери. Быть дедом означало только радость и никаких обязанностей. Он снова ухмыльнулся, когда она тайком сунула Опоссуму еще одну морковку и посмотрела на Вилли украдкой. Если она так часто будет кормить этого коня, то вскоре он станет слишком жирным для соревнований. Но остановить Каролину невозможно. Она как и мать — из рода победителей. Это у нее в крови.
Его главный тренер въехал в конюшню на коне, напомнив Вилли о делах.
— Эй, Хэнк! — приветствовал он тренера. — Как жизнь?
Хэнк Корриган соскочил с коня и передал поводья Дабу. Каролина последовала за ним. Хэнк искоса осторожно взглянул на своего хозяина.
— Хорошо, — ответил он. — Великолепно.
Подтянутый мужчина чуть за сорок, с лицом, изборожденным морщинами, свойственными человеку, всю жизнь проработавшему на свежем воздухе, он был одним из лучших тренеров, которого можно нанять за деньги. Но у Вилли имелась скверная привычка угадывать его мысли, и эти двое часто не ладили друг с другом. По опыту Хэнк знал, что если Вилли сбивается с дружелюбного тона, значит, он готов сделать то, что не понравится Хэнку.
— Хорошо! — оживился Вилли. — Грейс хочет увидеться с тобой.
— Сейчас?
— Чуть позже. Мне надо минутку поговорить с ней. После этого.
— Да, сэр, — сказал Хэнк.
Вилли шел через конюшню к кабинету дочери чувствуя, как Хэнк смотрит ему вслед. Вилли принял решение, и у него не оставалось сомнений на этот счет. Он слишком долго ждал этого шанса, чтобы не ухватиться за него. Конечно, Хэнк огорчится, даже рассердится. Но Вилли считал, что в его возрасте он заслужил право перестать беспокоиться о мнении кого-то еще. И, черт возьми, разве это не его ферма?
Он решительно вошел в кабинет Грейс и остановился перед ее столом.