До нее менты добраться могли, а до угонщиков уже нет. Антрацит лично говорил с дядей Сашей, пацаны вышли на пацанов, которые продали две угнанные тачки каким-то левым. Но их еще ночью нашли мертвыми в своем гараже. Типа, друг друга убили. Один молотком по голове ударил, а другой из переделанного «газовика» в него выстрелил. Поверят менты в такой подлог или нет, дело десятое, но факт есть факт: заказчик картины тщательно убирает ведущие к нему нити. И работают на него профи. Ну так по-другому и быть не могло. Бросить вызов Антрациту мог только ну очень уверенный в себе и в своих возможностях человек.
– Да не овца! – напрягая голову, проблеяла женщина.
Филимон снова потянул ее на себя, а потом резко отпустил. Голова как мячик отскочила назад.
– Тогда говори!
– Олег в охранную фирму ходил устраиваться. Универсам тут у нас, охранником туда хотел пойти работать.
– А в чем секрет? – спросил Альберт.
– Не секрет… Просто у меня были кое-какие отношения с Егором.
– Кто такой Егор?
Альберт смотрел фотографии, выставленные на полке мебельной стенки. На одной Хромова была снята с мужем и еще какой-то семейной парой. Возможно, он уже видел Егора – с женой.
– Ну брат моего покойного мужа… Не совсем брат. То есть брат, но не родной.
– Короче!
– Егор сказал, к кому обратиться. Но сказал, никому ничего не говорить.
– О чем никому ничего?
– Ну, если спрашивать будут. А вы спрашиваете. И не из милиции вы.
– Да, но тоже из мафии, – усмехнулся Альберт. – Только ты про нас никому ничего, поняла? Если вдруг кто-то будет спрашивать.
– Поняла! – Одну руку Хромова приложила к груди, а другую поднесла к лицу, собрав пальцы в щепотку.
Но так и не перекрестилась. Альберт едва не назвал ее дурой. Побожиться готова, а расколется влет, как орех с тонкой скорлупой.
– К кому Егор сказал обратиться?
– Я не знаю.
– А вы сами вышли на этого Егора или он сам вариант предложил?
– Так в том-то и дело, – замялась Хромова.
– В чем – в том?
– Отношения у нас… Ну, в прошлом были, – торопливо и невпопад уточнила она. – Разговорились, он спросил, чем Олег занимается, давай, говорит, я его поближе к дому устрою… Олег, он такой домашний… – с умилением сказала женщина.
– И как нам найти этого благодетеля? – спросил Альберт.
– Он просил не говорить!
На этот раз Хромова поднесла к груди две руки, крепко, до нервного дрожания сжав кулачки.
– Он просил не говорить, как трахал тебя! – ухмыльнулся Филимон. – А мы расскажем! Его жене!.. Если не скажешь!
Хромова сказала. И Филимон ей за это ничего не сделал. Только предупредил, что рот нужно держать на замке реально, а не на словах. И он, и Альберт понимали, что менты могут выйти на нее. Так оно и оказалось.
Они уже сели в машину, когда к дому подъехала старенькая «пятерка», из которой вышел напарник Нахабина. Парень торопился, по сторонам смотреть было некогда, поэтому черный «БМВ» не заметил. Да и не царское это дело – ходить, оглядываться. Парень усердно жевал, нарочно раздувая желваки, видимо, в этом он видел признак крутости. Он очень хотел быть крутым опером, но, похоже, не прикладывал к этому особых усилий. Такие экземпляры обычно плывут по течению. И болтаются в проруби, если течение вдруг остановилось… Но на Хромову он тем не менее вышел. Может, Алешина поручение дала, она баба толковая и даже шустрая. Может, и в постели такая.
Альберт усмехнулся. Не по Сеньке шапка, зря только губу раскатывает.
– А вот и менты нарисовались… Где там у нас Наличная улица? – спросил Филимон. – По сколько там нала на рыло отсыпают, не в курсе?
– Лефортово там, нагрузят так, что не унесешь.
– Свят-свят!
– Домой не поедем, еще не вечер, на работу давай.
Работал Егор Копелев в районе метро «Курская», барменом в пивном ресторане.
– Так это ж по пути: сначала домой, если его дома нет – на «Курскую» погоним! – решил Филимон.
– Не совсем по пути, – качнул головой Альберт.
– Ну, минут на двадцать крюк.
– А с пробками?
– Ну, можно и на час влететь… Для бешеной собаки не крюк, – хмыкнул Филимон.
– Бешеные собаки конокрадов наших, коробочников, замочили. И Егорку замочить могут… Он точно с этими псами связан.