Когда Шеннон приехала домой, у нее настойчиво звонил телефон. Девушка бросила сумочку и ключи на софу и схватила трубку.
— Алло?
— Шеннон?
Радостная дрожь пронзила тело девушки.
Звонил Люк. Однако, услышав жалобные крики Коди, она заволновалась.
— Да, Люк, что случилось? С Коди все в порядке?
— Как сказать, — послышался серьезный ответ. — Непрерывный плач, переходящий в истошный крик, — это и есть колики? — устало спросил он.
— Боюсь, что да.
— Ладно, и что мне, по-твоему, делать?
— Мм, надо подумать. А что, тетя Катрин еще там?
— Нет, она поехала домой, готовиться к… свиданию.
— О, не иначе как с мистером Крузом. Ее последнее увлечение — прадедушка мужа Бритни, — рассмеялась Шеннон.
— Ну да. — Люк откашлялся. — Правда, она сказала при этом, что, если мне нужна женщина, она готова задержаться на пару-другую минут.
— Она вогнала тебя в краску? — засмеялась Шеннон.
— Черт, еще бы, я даже Коди заткнул ушки.
— Не волнуйся. Она обожает смущать людей. Старая плутовка.
— Что ж, ей это удалось.
Некоторое время они молчали, потом Люк спросил:
— Так как насчет колик? Что мне делать? Ведь он и впрямь страдает.
Шеннон обвела взглядом свою квартиру. Она может провести этот вечер дома. Полить цветы, посмотреть телевизор, почитать. А может помочь Люку с беспокойным младенцем.
Решено.
— Я позвоню Бекки и спрошу ее совета, а потом сразу приеду к тебе.
— О, тебе не стоит… — Но в эту минуту раздался жалостный вопль Коди. — Спасибо, Шеннон. Я был бы тебе очень признателен.
Наскоро попрощавшись, Шеннон позвонила сестре. Вооружившись советами Бекки, Шеннон пошла в аптеку и, купив все необходимое, поспешила на ранчо Кресент выручать Люка.
Подъехав к ранчо, она увидела его. Вынеся кресло-качалку на крыльцо, он покачивал корчившегося и орущего от боли Коди. При виде ковбоя, силящегося убаюкать беспокойную кроху, сердце Шеннон замерло.
Девушка выбралась из машины. Люк поспешил ей навстречу.
— Это тебе, — сказала она, протягивая ему пакет с медикаментами. Стоило ей взять Коди на руки, как он тут же затих.
Люк поставил пакет на стул и вытащил грелку и шесть банок своего любимого пива.
— А это кому?
— Какой же ты глупый, это для тебя. Бекки утверждает, что этот напиток творит чудеса с выбитыми из колеи папашами или дядями. Для Коди я купила грелку. Пойди налей туда теплой воды.
Люк удалился, а Шеннон принялась расхаживать по крыльцу, укачивая вновь разоравшегося малыша. Шеннон понимала, что ему больно.
Через несколько минут с грелкой в руке возник Люк.
— Что дальше? — с готовностью спросил он.
— Сейчас нам остается только молиться, чтобы это сработало. — Шеннон уселась в кресло, положила грелку на колени и, накрыв ее легким одеяльцем, устроила на ней малыша, животиком вниз. Повернув его головку набок, девушка дала ему соску и ласково похлопала по попке. Малыш моментально затих, а Люк уставился на Шеннон, словно она оказалась волшебницей.
— Вот это да, чтоб мне провалиться на этом месте, сработало, — выдохнул он.
— Бекки научила меня еще парочке приёмов, на случай, если этот не сработает.
— Вероятно, они нам еще пригодятся. — Люк облокотился на перила крыльца и, скрестив руки, задумчиво посмотрел на Шеннон.
— Почему ты так на меня смотришь? — не выдержала девушка.
— Не знаю. Наверное, просто пытаюсь понять, что все это значит, — медленно произнес он, указывая на ребенка и грелку. Шеннон догадывалась, что ему не дает покоя чужое участие. — Но не подумай ничего плохого, — серьезно добавил он. — Я тебе очень благодарен. — Последние слова словно застряли у него в горле.
— Но тебя беспокоит цена, не так ли? — выпалила Шеннон немного резче, чем ей хотелось. Обиженная и разочарованная, она встряхнула головой. Густая черная прядь, выбившаяся из-под ободка, закрыла ей лицо. — Ты можешь мне не верить, Люк, но не все люди корыстны. Я просто увидела, что тебе трудно, и решила помочь.
Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь мерным поскрипыванием раскачивающегося кресла. Шеннон предавалась своим невеселым мыслям. А на что она, собственно, рассчитывала? Надеялась изменить его в одночасье? Хотела стянуть окутывающий его плащ подозрений? Наивно полагая, что она ему не безразлична…