— И что же он может сделать мне, как ты думаешь?
Вот же чёрт! Я ему о серьёзных вещах, а ему смешно. Бросив еду, резко отодвигаю стул и выхожу с кухни. Неужели сам не понимает? Даже Вера говорила, что Смоляков-старший страшный человек, опасный. Кроме официального бизнеса занимается какими-то незаконными делами, причём далеко не самого мелкого уровня.
Андрей вышел за мной практически сразу. Молча подошёл, обнял сзади, прикоснувшись губами к затылку.
— Ничего он мне не сделает, котёнок, не переживай. В вашем городе он, может, и большой человек. Но здесь никто. А что касается его сыночка, то он самый настоящий наркоман. Причём не первый год. Об этом многие у вас знают. Он даже лечиться пару раз пытался… И зная ою этом, мне как-то не совсем понятно, как мог твой отец отдать тебя этому уроду…
— Ты просто не знаешь моего отца, — грустно улыбаюсь сама себе, — ему на всё наплевать, кроме своей карьеры… А я у него в любимчиках никогда и не ходила. Как он говорит, сплошное разочарование…
— Зачем тогда ты к нему ездишь?
Хороший вопрос. Я и сама не один раз его себе задавала. И всё не находила ответа. Зачем езжу? Почему раз и навсегда не оборву связь с семьёй, которая меня и за человека-то никогда не считала? Наверное, потому, что это всё равно моя семья. Какая есть. Другой я всё равно не знаю. Но Андрею этого не понять. Его родители идеальны. В этом ему очень сильно повезло.
Я так и молчала. Но Андрей, похоже, и сам всё понял. Или не понял, но решил не продолжать нелёгкий разговор. А в следующую секунду я почувствовала его губы на своей шее, скользнувшие затем к плечу. Руки на моей талии напряглись. Одна рука переместилась на живот, отчего внутренности словно узлом завязались. Стало трудно дышать.
— Ты не представляешь, что я думал, пока ехал к тебе, — прошептал он мне на ухо. Я таяла в его объятиях. Его руки, скользившие под майкой, на голой коже, обжигали, дыхание гоняло стаи мурашек по всему телу. Не в силах больше выяснять, кто прав, кто виноват, я сама повернулась к нему, смело встречая его затуманенный страстью взгляд.
— Ты такая красивая, — произнёс он прежде, чем его губы накрыли мои. Сначала медленно, едва касаясь, а затем всё крепче. Его руеи прижимали меня к нему с такой силой, что казалось ещё немножко, и рёбра хрустнут, но больно не было. Наоборот, хотелось быть ещё ближе, чтобы ничего нас больше не разделяло.
Сама запустила руки ему под футболку, коснулась горячей кожи. Слегка царапнула ногтём. Затем провела ладонью по гладким мыщцам спины. Когда же моя рука пробралась вперёд, легка к нему на живот, он судорожно выдохнул:
— Может, нам уже пора отправляться в спальню?
Разумеется, никаких возражений у меня не нашлось. Самой хотелось испытать всё снова. Там, в гостинице, я была слишком напугана и взбудоражена, чтобы здраво соображать. А потом проболела несколько дней, когда могла думать о чём угодно, кроме его поцелуев. Зато теперь, отдохнувшая и полная сил, я сама стремилась к его ласкам и поцелуям…
— Нужно будет позвонить твоей сестре. Сказать ей, что я выздоровела и могу снова приступить к занятиям с Никиткой, — я вспомнила про свою работу чуть позже, когда мы обнимались, лёжа в кровати. Андрей лениво водил пальцем по моей спине, вычерчивая там какие-то, одному ему известные узоры. А я, думая о том, как странно мы познакомились, как раз и вспомнила про его сестру. А ведь теперь от отца уж точно не будет никакой помощи, так что придётся мне полностью обеспечивать себя саму. У Андрея на шее тоже сидеть не слишком хотелось, ведь мне дорога моя драгоценная независимость.
— А мне казалось, что теперь у тебя нет такой острой необходимости работать, — как я и ожидала, возразил он, — ты бы лучше учёбой вплотную занялась…
— На учёбу мне времени хватает, спасибо, — сварливо отозвалась я, отодвигаясь от него, — а вот стипендия маловата, так что приходится подрабатывать. И можешь даже не говорить, что я должна теперь жить за твой счёт, потому что меня это совсем не устраивает.
И сразу же почувствовала, как он напрягся. Да уж, что и требовалось доказать. Почему-то все мужчины мечтают засадить своих жён, девушек дома. Словно наслаждаются их зависимостью. А мне так жить совсем не хотелось. Видела на Верином примере к чему это приводит.
— А значит, у нас уже началось твоё-моё, — хмуро усмехается он, — может, ещё и брачный контракт составим?
Меня коробит его насмешливый тон. Словно не важные дела со своей девушкой обсуждает, совместное будущее, можно сказать, а разговаривает с неразумным ребёнком. Свысока, снисходительно, слегка раздражаясь его глупости.