Все это длилось всего лишь несколько секунд, но придя в себя после этого Марат подписал оба документа и подписал бы себе даже смертный приговор, если бы ему его подсунули. Марат наконец осознал в какую серьезную переделку он попал и как трудно ему из нее будет выбраться.
- Ну ладно девочки, я думаю - ему на сегодня достаточно. Демонстрация закончена, и я надеюсь, что Марат никогда больше не подаст повода, чтобы использовать по отношению к нему этот аппарат ещё раз. Я думаю, что он всё будет делать и выполнять исключительно на добровольной основе. Дайте ему завтра время отдохнуть и залечить раны и пусть он заполнит те формы, которые я вам оставила - о прививках, аллергиях и перенесённых болезнях, медицинскую страховку, соглашение о неразглашении и … ну в общем всё, как обычно. А послезавтра уже можете приступить к его перевоспитанию… а я вас покидаю.
- Марат, я уезжаю в круиз по Средиземному морю, - обратилась она уже к Марату, – Лазурное побережье Франции, Италии. Давно о нем мечтала, а ты меня всё туда не вез и не вез. Но теперь у меня появились средства и надо использовать подвернувшийся случай. Не скучай тут без меня! Через два месяца я вернусь, и мы решим, что с тобой делать дальше. Все зависит от твоего поведения… Девочки, пойдемте, проводите меня, катер уже, наверное, пришел… а этот - пусть пока тут ещё повисит…
Катер уже действительно ждал Наташу. На берегу она давала последние наставления:
- … не бойтесь, медведи сюда не заплывают – тут до берега по прямой километров пять. Теперь насчет продуктов - два раза в неделю на острова приходит плавучая лавка, там можете брать все что вы хотите – все уже оплачено. На центральном острове есть клуб, там проводятся дискотеки, но публика там специфическая - вам, наверное, не понравится.
- Настя, - доверительным тоном обратилась она к той в заключение, - я ещё раз хочу повторить, что мы с тобой не враги, что мы обе - жертвы нашего общего обидчика. Поэтому я с лёгким сердцем оставляю тебе моего мужа на перевоспитание – ударение было поставлено на слове “моего”. - Займись им пожалуйста.
- Не беспокойтесь Наталья Сергеевна. Все будет о‘кей! - отвечала Настя, этим самым “Сергеевна” как бы подчёркивая разницу в их возрасте. - Счастливой вам поездки!
…Наташа смотрела назад с увозившего ее катера и в душе у нее зарождались сомнения, правильно ли она поступила, оставив своего мужа на два месяца в компании этих двух молодых, здоровых девиц. Однако, все было уже оплачено авансом и перспектива самой провести два месяца на этом острове её совсем не радовала. В конце концов, что она в свои тридцать пять лет видела, кроме этих унылых гранитных валунов? Разве что такие же унылые мексиканские пляжи… Она уже рисовала в своем воображении картины увитых виноградной лозой старинных французских улочек, ведущих вниз к блестевшему на ласковом солнце Средиземному морю, где она, может быть, даже сумеет наставить рога своему мужу с каким-нибудь молодым и горячим гасконцем или корсиканцем…
“ А все-таки, как точно я угадала Настин характер”, - подумала Наташа. Она вспомнила, какое нетерпение было написано у Насти на лице, когда она передавала ей пульт. Как сильно ей хотелось побыстрее и навсегда привязать Марата к себе за яйца. Святая простота! - усмехнулась Наташа. - Ничего у тебя, девочка, не получится. Нет вернее способа оттолкнуть от себя мужика, как если попытаться его к себе привязать… Через два месяца, когда я вернусь, Марат будет шарахаться от тебя, как от прокаженной. И это моя, а не твоя цель будет достигнута наилучшим образом...
День второй, он же третий.
Настя отнеслась ко всем произошедшим с ними метаморфозам так же спокойно, как отнеслась бы молодая американская леди из далекого восемнадцатого века, которой родители на день совершеннолетия подарили молодого негра, привезенного из Африки.
Настины родители не были рабовладельцами. Они попали “в струю” в годы Перестройки, но однако же достигли материального благополучия скорее не по блату, а своим трудом, и хотели научить тому же и своего ребёнка. Они не баловали её, не давали ей лишних денег, не приучали к роскоши и хотели, чтобы Настя шла по жизни сама и самостоятельно всего добивалась. И вместе с тем, они инстинктивно, подспудно решали за неё все её проблемы и убирали с ее пути все препятствия. Поэтому жизнь казалась Насте прямой и ровной дорогой, хотя и не особо роскошной, но и без каких-либо видимых бугров и колдобин на ней. Она как бы автоматически шла по этой дороге вперёд и все что происходило с ней на этом пути она воспринимала как данность, как свою счастливую судьбу, которая всегда ведет ее в правильном направлении и к правильной цели. Те изменения, которые произошли в ее отношениях с возлюбленным, она тоже приняла как данность. Да, ещё вчера эти отношения были одними, а теперь вот стали другими. Видимо судьба узнала о её наклонностях, о её желании повелевать и властвовать и предоставила ей такую возможность. Она верила, что если все будет делать правильно, согласно этим новым условиям и отношениям, то где-то впереди на ее дороге произойдет еще одно “правильное” событие и ее Марат обязательно к ней вернется. Поэтому она приняла эти новые отношения и без колебаний стала им следовать.