– Чтобы меня спровоцировать, а потом убить.
– И зачем ему убивать тебя?
– Если я скажу, то кровопролития точно будет не избежать. По крайней мере, остальные наёмники, я уверен, будут услышанному совсем не рады. Так что пускай мои слова не покинут уст, и да не допустят сегодня боги кровопролития.
– Да без проблем, – отвечала Альма, – мне и других хлопот сегодня по горло хватает…
– Скоро их станет ещё больше… – Реммет кивнул на Нистрама, который принялся донимать наёмников. Видимо, пытался доказать им на словах, что он не пустое место, каким его выставили Велеон с инквизитором. Правда, вряд ли знал, что в глазах солдат сделать это можно только поступками, а никак не пламенными речами. Не той степени развития ума контингент вояк, чтобы бросаться в спор в подобной компании с красивыми словами и оборотами, но без достоинств и заслуг за плечами. Но судя по его выразительной мимике, произвести впечатление на наёмников очень старался.
Альма с досадой вздохнула, наблюдая, как громко он там орал, чуть ли не бодаясь с остальными. Потом глазами, полными мольбы, вновь посмотрела на Реммета.
– Если ему будет грозить опасность, ты поможешь?
– Честно говоря, если и ударю палец о палец, то только если боги заставят. Тем более, я без палаша. Драться в рукопашную, конечно, умею, но целую толпу подготовленных наёмников, сколь пьяны бы он ни были, не осилю. Побитая морда и переломанные кости не стоят одного малолетнего, инфантильного выскочки, не способного следить за своими словами в обществе тех, кто ему сердце из груди без труда может вырвать, – отвечал Реммет и покачал головой, глядя на Нистрама, уже перешедшего на повышенные тона с одним из наёмников.
– Зря ты так, – отвечала Альма, – он не плохой человек. Просто пока ещё найти себя не может. А, может быть, уже и нашёл, но какая-то неведомая сила не даёт ему открыть дверь, за которой и есть это самое простое человеческое счастье.
– То, что он не плохой, я даже не сомневаюсь, да и дверь эта волшебная действительно не каждому поддаётся. Одно тревожит: если не найдёт и не откроет, то есть крайне высокая вероятность, что потеряется навеки. И желательно в этот момент не находиться с ним рядом, чтобы нас тоже не зацепило.
– Тогда мне суждено сгинуть… – с досадой отвечала Альма и высушила кружку браги.
Инквизитор поднял брови от удивления.
– Я вообще заметил, что ты с ним нянчишься, как с младшим братом каким-то. Любовью двух возлюбленных здесь и не пахнет: любая другая бы давно от такого отвернулась, да ушла к кому-нибудь более достойному. А ты его спасаешь, чуть ли не сопли подтирая. Коль нужна ему вторая мама, пусть ищет, авось и найдёт. Себя же губить ради него не стоит. Вот потому и хочется спросить: какой смысл? Да и есть ли?
– Есть! – твёрдо отвечала девушка и покивала головой, как бы соглашаясь сама с собой, – точно есть! Когда я с ним познакомилась, он был… Другим, совсем другим – человеком, с которым не пропадёшь и в самую страшную беду. Если тебе интересно, могу рассказать.
– Валяй. – Улыбнулся Реммет. Ему и самому стало интересно узнать побольше об этом молокососе, пусть по годам инквизитор и был немного старше Нистрама.
– Когда познакомились, – начала Альма, – нам было по восемь лет. И произошла эта встреча при самых пренеприятнейших обстоятельствах. В тот день в Ральт, где жила наша семья, к бургомистру в качестве гостя приехал отец Нистрама Ванкред Парадайс. Среди встречавших лорда был и мой отец, как один из самых видных купцов нашего городка в то время. По идее там должна была быть и я, но вместо этого пошла гулять по окраинам, гоняя ворон. Как раз видела одним глазом момент заезда лорда Ванкреда в Ральт, перед тем как пошла гулять дальше. И, к моему несчастью, наткнулась на пару хулиганов чуть старше меня. Они начал приставать, дёргать за косички. В общем, делали всё, чем занимаются обыкновенные паршивцы. И когда я думала, что уже не отвяжусь от них, появился Нистрам, решивший при въезде в город слинять о старшего брата. Он был… – Альма рассмеялась, – с щитом и мечом из дерева. Воскликнул: «Не смейте тронуть прекрасную принцессу, разбойники!» – и ринулся на них. А эти его так сильно избили… Как сейчас помню Нистрама, валявшегося в грязи, получавшего удары по ногам, по спине… Он же за меня там страдал! Я пыталась помочь, но сделать ничего не смогла, разумеется, – усмехнулась, – куда мне против мальчишек. А эти хулиганы прекратили, когда перепугались, увидев, что тот не двигался – думали, что убили его. В тот момент и слиняли. Потом я с трудом подняла Нистрама на ноги, отмыла от грязи. Он поблагодарил, попрощались, было, но, когда начали расходиться, оказалось, что нам по пути. Потом родители нас сильно ругали, этим сорванцам отрубили по кисти правой руки – всё-таки они на сына лорда руку подняли, а старшего брата Нистрама этот старый козёл наказал пятью ударами плетью за то, что недосмотрел. Мы же с Нистрамом после этого случая дружить начали. Старались видеться чаще.