— Он нам не верит. — Теперь и Мишенька говорил о другом.
— Да, — кивнул Мертвый. — Моратти укрепился в своих подозрениях.
— Это все Чинча, — подал голос третий человек, присутствующий в кабинете. Грегуар Слоновски, начальник отдела прямых переговоров. — Наверняка он слил Моратти больше информации, чем мы думаем.
— Не согласен, — качнул головой Щеглов. — Чинча начал собственную партию и не сомневался, что сумеет ее сыграть. Топить нас ему было ни к чему.
Основной задачей Эдди Чинчи, заместителя Кауфмана и одновременно начальника службы собственной безопасности, было удержание Мертвого на коротком поводке. Такие люди, назначаемые лично президентом СБА, работают во всех Анклавах, и большинство директоров научились с ними дружить или держать на расстоянии. На какое-то время Кауфман нейтрализовал неудобного зама, однако во время проблем, связанных с похищением Петры Кронцл и взломом внутренней сети легендарным ломщиком Чайкой, Эдди удалось заглянуть в московские дела слишком глубоко, и его пришлось убрать. Что и вызвало справедливые подозрения Моратти.
— О том, что Чинча решил предать Моратти, мы знаем только с его слов, — парировал Грег. — Эдди мог блефовать, чтобы вывести шефа на откровенный разговор.
Слоновски любил решения простые и ясные. Был он оперативником от бога, способным спланировать и провести боевую операцию любой сложности, однако, как с традиционным для себя безразличием выразился однажды Мишенька: «Грегуару не хватает интеллектуальной гибкости». Мертвый позвал Слоновски на совещание только для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать полнейшее свое доверие: без таких жестов здоровяк начинал грустить.
— Вряд ли Чинча рассказал Моратти больше, чем мы думаем, — мягко произнес Кауфман. — Но его смерть сказала остальное: Ник понял, что мы враги. И теперь он не остановится, пока не добьет меня.
— То есть, если Моратти победит на выборах, для нас наступят сложные времена?
Мертвый и Мишенька переглянулись.
— Я уверен, Ник постарается ударить до конференции, — произнес Щеглов. — Месяц — это очень много.
— Согласен, — поддержал Мишеньку Кауфман. — Нанести удар именно сейчас, до выборов, это красиво и правильно. И мы должны подумать, куда он будет направлен.
— Он или они? — уточнил Щеглов.
— Опять согласен. Ник не тот человек, чтобы играть по мелочи. Он будет атаковать широким фронтом.
Мертвый взлохматил волосы. Он не любил защищаться, не любил отдавать противнику инициативу. Натиск, напор, игра на опережение — вот основные козыри директора московского филиала СБА. Пока же обстоятельства складывались так, что приходилось вычислять действия противника и по возможности нейтрализовать их.
— Первое, что он сделает, — пришлет в Москву комиссию.
— Нет, — качнул головой Мишенька, — не пришлет. Вы пообещали ему поддержку, доктор Кауфман, и Ник не станет злить вас столь очевидным образом.
— Лишние соглядатаи свяжут нам руки. А задачу им поставят простую: докопаться до наших финансовых нарушений. Найдет хоть что-нибудь — снимет меня мгновенно, на вполне законных основаниях.
Слоновски засопел, но промолчал. Грег не представлял, что московским филиалом СБА может руководить не Мертвый.
— С нашим финансированием они никогда не разберутся, — улыбнулся Мишенька. — И вам это прекрасно известно, доктор Кауфман.
Некоторые подразделения московского СБА тратили гораздо больше средств, чем проходило по отчетам. Например, отдел прямых переговоров, личная гвардия Кауфмана, на девяносто девять процентов финансировался корпорацией «Науком». В противном случае в Цюрихе давно бы задались вопросом: почему подразделение, занимающееся надзором за соблюдением законодательной базы при составлении контрактов и прочих деловых бумаг с поставщиками филиала СБА и относящееся к бухгалтерии, расходует столь грандиозные средства. Само существование отдела с идиотским названием и идиотской задачей подозрений не вызвало, он считался синекурой для родственников и любовниц сильных мира сего. Но Мертвый распихал шушеру по разным подразделениям, а в бухгалтерии спрятал преданных себе волков. Прикрытием схемы занимались люди, рекомендованные лично Геннадием Старовичем, главным финансистом «Науком», а его спецы в своем деле были не меньшими виртуозами, чем оперативники Кауфмана в своем.
— Но Моратти об этом не знает, — улыбнулся Мертвый. — И может попытаться еще раз продолбить стену.
— Допустим, у нас под ногами начнет путаться комиссия, — вздохнул Щеглов. — Но этого крайне мало.