Проводит она его, как же!
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответила Энни, склоняясь над своей сумочкой.
— Ты все-таки расстроилась, да?
Энни подумала, что Вэнс обладает талантами, которых она прежде в нем не замечала. Он не только непроходимый тупица, но еще и вдобавок мысли читать умеет.
— И как это ты догадался? — приторно-сладким голосом спросила она.
— Но ты же сама заявила, что мы можем открыто говорить на любые темы! Перестать, Энни, я уезжаю всего на год!
— Дело не только в твоей поездке в Европу, Вэнс. Ты давно ее планировал, не так ли? Но мне об этом ни разу не обмолвился ни словечком! — По его собственному признанию, они с Мэттом долго копили деньги.
На лице Вэнса появилось виноватое выражение.
— Я хотел сказать тебе, но Мэтт убедил меня, что тогда возникнут нежелательные проблемы. Как оказалось, он был прав.
Энни встала со стула и бросила салфетку на стол:
— Желаю хорошей поездки, а когда вернешься, не утруждай себя звонком. Между нами все кончено.
— Энни! — вскричал он. — Ты же так не думаешь!
— Хочешь поспорить?
В зале стало очень тихо, так как добрая половина посетителей ресторана заинтересовалась происходящим между ними. Не желая стать объектом разговоров других людей, девушка бросилась к лифту, у которого уже собралась небольшая очередь из желающих попасть на первый этаж.
Вэнс поспешил за Энни:
— Я боялся, что ты расстроишься. Я действительно хотел рассказать тебе, честное слово, но Мэтт сказал…
— Мне известно, что сказал Мэтт, — отрезала девушка.
Скрестив руки на груди, она воззрилась на двери лифта, мысленно заклиная их поскорее открыться. Энни плотно сжала губы, изо всех сил стараясь игнорировать теперь уже бывшего бойфренда, потому что не хотела больше слушать его неловкие оправдания.
— Прекрати, Энни, мне ненавистна мысль о расставании с тобой, когда ты сердишься на меня.
Она демонстративно повернулась к нему спиной и стала смотреть в другую сторону.
— Энни, пожалуйста.
И почему это лифта до сих пор нет? Ей ничего не хотелось сильнее, кроме как поскорее сбежать от Вэнса.
— Ладно, хорошо, сердись сколько тебе угодно.
Для этого ей его разрешение точно не требовалось.
— Объяви мне бойкот, если хочешь.
Энни притворилась, что не слышит.
— Я только хочу узнать, означает ли это, что ты не отвезешь нас в аэропорт?
Она резко развернулась, шокированная, что он вообще посмел об этом просить.
— Ну? — с вызовом в голосе произнес Вэнс.
Девушка отрицательно покачала головой:
— Нет, Вэнс, я не стану этого делать. Тем не менее желаю тебе хорошего путешествия. И вообще, наслаждайся жизнью, потому что я собираюсь последовать собственному совету.
Наконец пришел лифт. Энни поспешила войти в кабину вместе с другими людьми. Она в последний раз посмотрела на Вэнса, все еще сжимающего в руке черную льняную салфетку из ресторана, и взмахнула на прощание рукой.
— Пока-пока, — сказала она, когда двери лифта сомкнулись, скрыв его из виду.
Глава 5
Телефонный звонок прервал крепкий сон Бетани. Обычно люди не беспокоят других людей посреди ночи, если только не стряслось что-то ужасное. На экране высветился номер дочери. Трясущимися пальцами она нажала на кнопку приема вызова:
— Алло?
В трубке послышался расстроенный голос Энни:
— Мам!
Приняв сидячее положение, Бетани потерла рукой глаза:
— Энни? Что стряслось?
Девушка пыталась говорить, но Бетани никак не могла уловить смысл сказанного.
— Вэнс уезжает? — переспросила она.
— В Европу с Джесси, — трагическим голосом произнесла Энни, из чего Бетани заключила, что Джесси, вероятнее всего, девушка. Значит, сегодняшний ужин в «Спейс Нидл» был затеян вовсе не ради предложения руки и сердца, чего так ждала ее дочь. Бетани почувствовала облегчение, хотя не могла не тревожиться за Энни.
— Ах, милая, мне так жаль.
— Я… Он еще и хотел, чтобы я отвезла их в аэропорт. Можешь в это поверить? — Голос ее звенел от гнева. — Он сказал, что не может пригласить меня поехать с ним, потому что мне еще целый год учиться и у меня… есть определенные обязанности.
— У всех есть обязанности, — резонно возразила Бетани, подавляя зевок.
— Я… Мам?
— Да, дорогая?
— Ты то же самое почувствовала, когда папа сообщил об… ну… этой его? Ты ничего не знала, не подозревала, не видела, что творится у тебя под носом. Вот и я тоже. — Она громко всхлипнула. — Я чувствую себя полной дурой.