Бетани намеревалась не слушать разговора, но это было неизбежно.
— Мама рядом. Хочешь с ней поговорить?
Бетани отчаянно затрясла головой, но дочь проигнорировала этот жест и передала ей трубку.
Она неохотно поднесла ее к уху.
— Здравствуй, Грант, — без энтузиазма произнесла Бетани.
— Ты отключила свой мобильный телефон, — с укоризной сказал он.
— Я же за рулем, — напомнила она. Во взятой напрокат машине не было связи блютуз.
— Энни мне об этом сказала.
Повисла пауза.
— Как вы справляетесь?
— Хорошо. — Бетани подавила желание напомнить, что они выехали лишь сегодня утром и находились всего в двухстах милях от Сиэтла.
— Так вы решили заночевать в Пендлтоне? Тебе известно, что я родился в этом городе?
Если бы она и забыла, то за последнее время напоминаний было более чем достаточно.
— Да, Энни об этом упоминала, — сказала Бетани, уже начавшая подозревать, что Грант подговорил их дочь затеять все это. Было очевидно, что девушка преследует свои цели. А может, у Бетани просто разыгралось воображение.
— Я-то надеялся, что время от времени ты будешь звонить и сообщать, как идут дела, — голосом обиженного маленького мальчика заявил Грант, явно взывая к ее совести.
— Тебе следовало звонить Энни или своей матери, — отрезала она. — Если хочешь, я попрошу Руфь звонить тебе или Робин каждый день, чтобы вы не волновались.
— Да, пожалуйста.
— Поговори с матерью. — Бетани передала телефон свекрови.
Дождавшись, когда принесут их заказ, Энни произнесла с укоризной:
— Мам, ну в самом деле, разве ты не можешь разговаривать с папой чуть более приветливо?
— Неужели?
— Да. Мне понятны его чувства.
Бетани не стала с ней спорить:
— Речь идет не только о чувствах, Энни.
— По крайней мере, дай ему шанс. Тебе вовсе не обязательно быть такой… — Она замялась, подыскивая подходящее слово. — Неприветливой, — наконец изрекла она, повторяясь.
— Разве так тебе показалось, когда я разговаривала с твоим отцом? — удивилась она.
— Да, немного.
Бетани вопросительно посмотрела на Руфь, которая лишь пожала плечами:
— Всего лишь чуточку, милая.
Вздохнув, Бетани напомнила себе, что путешествует с двумя преданными сторонницами Гранта.
— Допускаешь ли ты возможность, что вы снова будете вместе? — поинтересовалась свекровь, глядя на нее широко раскрытыми глазами, в которых светилась надежда.
— Конечно же допускает, — поспешила заверить ее Энни от лица матери. — Шанс есть всегда, правда, мам?
Бетани не отвечала так долго, что Руфь и Энни перестали есть и выжидающе воззрились на нее.
— Полагаю, что есть, — наконец согласилась она.
Глава 7
— Вы только посмотрите, кафе осталось на прежнем месте! — воскликнула Руфь с заднего сиденья.
В Ричленде за руль села Энни, а Бетани расположилась с вязаньем рядом с ней. Руфь подалась вперед, предвкушая встречу с давней подругой. Когда много лет назад она познакомилась с Мэри, то была беременной, жила вдали от семьи и друзей, да и с мужем отношения не ладились.
Они переехали в Пендлтон из-за работы Ричарда. Он в то время был очень молод, амбициозен и решительно настроен показать, на что способен, чтобы произвести хорошее впечатление на своего работодателя. Они были женаты меньше года, и муж пропадал на работе целыми днями, оставляя Руфь одну в съемном доме в городе, где она никого не знала. Знакомство с соседкой Мэри стало для нее спасением. Руфь нуждалась в подруге, родственной душе, с которой могла бы общаться. Она очень тяжело переносила беременность и большую часть дня страдала от тошноты.
Мэри стала ей больше чем приятельницей. Она посоветовала Руфи хорошую акушерку и лично возила ее на первые несколько приемов. Мэри делилась с ней одеждой для ребенка и своими платьями. Более того, она частенько беседовала с Руфью долгими вечерними часами, несмотря на то что у нее были собственные дети и она помогала родителям в кафе.
Руфь прожила в Пендлтоне всего пару лет, но Мэри запомнилась ей навсегда, хотя ее жизнь вскоре изменилась в лучшую сторону. Несколько лет они поддерживали отношения, поздравляли друг друга с Рождеством, но потом все же потеряли друг друга из виду. О Мэри и дружбе с ней Руфь и по сей день вспоминала с большой теплотой.
Кафе располагалось на самой окраине города, в стороне от дороги, и было окружено гравиевой зоной парковки. Белая краска стен давно облупилась, а окна выглядели так, будто их не мыли долгие месяцы. На вывеске в витрине значилось: «Еда по-домашнему».