Глава 10
Глава 10
Филипп
Фил сидел у батареи, грыз ногти и слушал, как Аня ходит по комнате. Этим вечером она не работала, просто ходила. То тяжелым медленным шагом, то вдруг начинала метаться. Это продолжалось больше часа. И вдруг … рыдания, надрывистые, какие-то кашляющие, поэтому Фил сначала не понял, что происходит. Он не выдержал, вскочил, постучал. Плач затих.
— Аня, открой, — заговорил Фил, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. — Открой. Пожалуйста. Я прошу.
Она приблизилась к двери (Фил слышал ее шаги), но просто стояла и слушала, как он умоляет его впустить. Потом сказала, устало и хрипло:
— Громов, вы видели, который час? Идите к себе. Готовьтесь лучше к зачету.
— Аня, я прошу, — сказал Фил с отчаянием. — Ты плакала, я слышал.
— У меня был сложный день, Громов, — помолчав, сказала Аня. — Но вас это ни к чему не обязывает.
— Это я? Ты плачешь из-за меня?
Аня подошла ближе, зашуршала, голос ее переместился вниз — Фил понял, что она сидит у двери на полу.
— Я не настолько за вас переживаю, Филипп, — язвительно сказала Аня, — мне все равно, сдадите вы этот зачет или нет.
— Ты прекрасно поняла, о чем я, — тихо сказал Фил, садясь в свою нишу, в которой его не было видно из основного коридора. — Открой.
— Не могу, — сказала Аня.
— Почему?
— У меня есть жених. Вряд ли он одобрит, что я болтаю со студентами в два часа ночи и не сплю. Он обо мне заботится. И вообще…
— Аня, все не так, как ты думаешь… и Каде… я же предупреждал… Может, это он тебя обидел?
Аня вздохнула:
— Я плакала не из-за него … и не из-за тебя, Фил. Просто устала. Много грязи, она льется… льется… Сколько же можно? — речь ее замедлилась, и она снова замолчала.
— Я знаю, что… Пойми, они с Савельевой это подстроили, она это специально рассказала, чтобы ты услышала… — Фил пытался подобрать слова, но у него не получалось.
— Та девушка, с которой ты…? Оля? Я знаю, что специально. Не пойму только, зачем. Сначала Костарева, теперь Черникова. А, поняла, — она грустно хмыкнула. — Наверное, они чувствуют то же, что и я почувствовала, увидев тебя впервые? Ты сильный, умный, добрый, обаятельный. Еще пара лет, и станешь таким мужчиной, что выбор у тебя будет богатый. Они уже сейчас из-за тебя грызутся. Не спеши…
— Мне нужна только ты…
— … не разменивайся… так… больше…, — продолжала она, не обращая внимания на его слова. — Это не твое. Ты чудесный, ты заслуживаешь лучшего.
— … я уверен, что у нас с Черниковой ничего не было… я просто не помню… я был пьян…
— Неважно. Я скоро выхожу замуж. У меня ничего нет в этой жизни, кроме доброго имени. Филипп, если я тебе еще небезразлична… пожалуйста, Громов, не разрушай последние крупицы моей репутации. Обо мне и так много говорят. Я каждый день словно в болоте. Скажи Оле, что я на тебя не претендую… пусть только больше никогда… я не хочу, чтобы что-либо подобное еще раз коснулось моих ушей. Я этого не заслужила. И я не хочу ничего больше слышать плохого о моем… женихе. Если ты что-то знаешь, докажи. А иначе — молчи. Я не поверю в слова, их слишком много, этих грязных слов.
— Аня, ты ошибаешься.
— Может быть. Но мне трудно верить, особенно… теперь. Иди к себе. Я очень устала, хочу спать. Приходи в следующую среду на зачет. Или просто принеси зачетку. Ты все равно всё знаешь.
Она больше не откликалась. Фил пошел в свой блок, лежал, глядя в потолок — окно бросало на него белый свет, снег так и не растаял.
…Филипп сразу все понял в столовой, куда пришел, чтобы увидеть Аню. Он почти месяц незаметно ходил за ней по универу, но больше не мог и не хотел таиться. За этот месяц его «дело» не сдвинулось ни на шаг, доказательства они так и не собрали. Каде увлекся Аней и не клюнул на «приманку». Фил не ожидал такого, думал, что Герр Хер просто подкатит к Ане и, получив отпор, найдет кого-нибудь другого, заведет интрижку, направит свое внимание, куда выгодно Филу. Но Каде заметил Аню, понял ее, разглядел и… начал охоту, уже не лениво и играючи, как раньше, а всерьез. Он даже раскрыл свои намерения перед окружающими, получив одобрение коллег и взлетев на новую волну популярности. Фила трясло, когда он видел завлаба, ковыляющего по коридору в сторону кафедры с букетом роз. Аня долго держалась. Была с поклонником сдержанна, учтива, но не более. Однако с каждым днем букеты становились все больше и изысканней. Каждый день — вызовы в кабинет, поцелуи в пальчики, чай с пирожными, долгие разговоры. Ничего интимного и вызывающего. Взращивание доверия и симпатии — липкая паутина. Теперь кольцо.