— Если тебе нужно… если ты скажешь, я это сделаю, — произнесла она, пряча глаза.
Фил вздохнул: да, у нее синяки на лодыжках и запястьях, искусанные, кровоточащие губы, несколько царапин, порванная одежда. Но доказать, что имела место попытка изнасилования… Филипп вспомнил ту девушку из Москвы, которую разыскал во время своих разъездов и «следственной» работы. Алина немногое ему рассказала, предупредила, что не станет ворошить прошлое, что ей и так хватило «внимания», она просто не знала, против кого идет, иначе заставила бы себя забыть — все равно все вышло еще хуже.
— Тебе придется пройти сквозь ад.
— Я это сделаю, — Аня тряхнула головой. — У нас же есть фотография.
— Я ее удалю.
— Зачем? — она вскинула глаза. — Нельзя позволить ему продолжать! Нельзя!
— Я не позволю, — сказал Фил, обнимая ее и прижимая к себе. — У меня хватает материала. Но тебя я вовлекать в это не хочу.
Она немного расслабилась, лежала в его объятьях, глядя в потолок, то и дело поднимая руку и шаря по вырезу свитера. Фил знал, что это временное спокойствие, привычка сдерживаться, контролировать эмоции. Но чем быстрее вырвется то, что внутри, тем лучше. После смерти родителей его сестра Настя держалась три недели, но потом свалилась сначала в истерику, затем в многодневную депрессию.
Так и вышло. Посреди ночи Аня резко села в кровати и стала задыхаться. Она пыталась вздохнуть, но не могла. Он принес воды, кричал:
— Смотри на меня! Дыши! На меня смотри! Я здесь!
Она наконец заплакала, обняла Фила, прижалась.
— Дурашка, — повторял он. — Не нужно сейчас быть сильной.
— Назови меня так еще.
— Дурашка.
— Я тебя так люблю!
— А я, думаешь, меньше?
— Знаю. Я сейчас страшная, противная, заплаканная, ною — а ты не уходишь. Рука болит?
— Немного. Теперь ты будешь меня лечить. Приятно.
… Он принял душ, а когда вышел, Аня уже сидела на кровати, поджав ноги в узких джинсах. Улыбнулась так ласково, что ему захотелось плюнуть на все и до одури целовать ее в припухшие губы. Но делать этого было нельзя. Пусть говорит, что успокоилась — пройдет еще немало времени, прежде чем она перестанет вспоминать. Он подождет. Лишь бы она пришла в себя. А там пусть решает сама, Фил примет любое ее решение.
Они провели вместе весь день. Валялись в кровати, стараясь поменьше друг к другу прикасаться и разговаривая на отвлеченные темы, перебивая друг друга и смеясь, читали, смотрели глупое видео на ю-тьюбе. Фил откопал в своих закромах свой старый сотовый, вставил туда сим-карту, но телефон отключил. В предновогодние дни, время аварий и поломок с пьяного дела, его могли в любой день вызвать в сервисный центр. Деньги нужны, конечно, но только не сегодня.
Аня потихоньку успокаивалась, даже с аппетитом поела горячие бутерброды, которые Фил разогрел в своей микроволновке. Он старался очень осторожно проскальзывать в свой блок, ни к чему им слухи, сплетни. И так уже многие знают или подозревают.
— Я не верю, что он так все оставит, — сердито сказала Аня, растягивая зубами расплавившийся сыр на бутерброде. — Что-то придумает. Не видать мне аспирантуры как своих ушей.
Она вздохнула. Фил готов был расцеловать ее за эту сердитость и мысли о карьере. Все будет хорошо, она сильная, она Железная Анна. Вечером он все-таки ушел к себе в блок. Аня попросила. Сказала, что примет снотворное и будет спать. Фил не стал настаивать, даже обрадовался (ему и так трудно было выдерживать ее близость), только смазал ей «троксевазином» синяки на ногах и запястьях. Он скрипел зубами, размышляя над тем, смогут ли они с Катей довести дело до конца.
После второй пары в понедельник Соколова встретила его с выражением шока на лице — она посмотрела ночное «горяченькое» видео.
— Пришла, компы работают, на экране сообщение о нарушении безопасности. Посмотрела…. Фил, это чё? Анна Сергеевна как?
Филипп в двух словах рассказал Кате о событиях ночи. Соколова болезненно поморщилась:
— Жаль! Я все понимаю, но… жаль. Я сама бы… приставания — это еще туда-сюда, но такое!
— Я не могу, — объяснил Фил. — Вся грязь польется на нее. У нас всегда так.
— Ничего, — бодро сообщила Катя. — И так есть, что предъявить. Лала на камеру высказалась, есть еще видео и фото, Светлана Родионовна, — Соколова хихикнула, — если что, имеется… Поднимем общественный резонанс, раз по закону не можем. Я страничку создала на сайте жертв сексуального харассмента.
— Дерзай, Катюха, — одобрительно сказал Фил, — а я к Воейко.