Блейн помог мне забраться в холодный салон большого чёрного внедорожника, окна которого были основательно запорошены снегом.
– Я слежу за погодой, – сухо пояснил Блейн, и на его губах дрогнула усмешка.
Его замечание заставило меня закатить глаза.
Умник.
Он знал, что я редко смотрела прогноз погоды, предпочитая каждый день оставаться удивлённой.
Пройдя на водительское место, Блейн завёл машину и включил подогрев окон, прежде чем приступить к очистке окон. Стараясь не стучать зубами, я включила опцию подогрева кожаных кресел и, согреваясь, наблюдала за движениями Блейна. Это было то, что мне никогда не надоедало делать, к тому же благодаря тонированным окнам внедорожника, мне можно было не опасаться, что моё наблюдение станет для него очевидным.
Когда мы выехали на достаточно загруженную трассу И-65, ведущую на юг, дорогу уже успели расчистить. Наблюдая в окно за бесконечным движением, я через некоторое время задумчиво заметила:
– Знаешь, мне понравились сенатор Кестон и его жена.
Блейн едва заметно улыбнулся:
– Я рад.
– Я даже представить себе не могла, что вы можете быть родственниками, – вздохнув, добавила я.
– Роберт – брат моего деда, – пояснил Блейн. – Я вырос у него на глазах.
– И ему известно о тебе и Кейде… – осторожно заметила я. Несмотря на своё нежелание упоминать о его брате, мне всё же хотелось узнать, что он на это скажет.
– Роберт и мой отец были очень близки. Дядя всегда помогал отцу выбираться из тех трясин, в которые он сам себя загонял, и я уверен, что Роберт знал о Кейде задолго до того, как о нём стало известно мне.
На мгновение я задумалась, гадая, стоило ли озвучивать то, о чём я в действительности думала.
– Кейд… – наконец после минутного колебания произнесла я, – рассказал мне о том, как твой отец не хотел его признавать. И ещё о том, как ты пытался убедить отца это сделать, и как после его смерти нашёл Кейда.
Сузившиеся глаза Блейна встретились с моими:
– Он это рассказал. Сейчас.
Я нервно сглотнула. Кейд рассказал мне многое об их семье, и я не была уверена, что Блейну это могло понравиться.
– Он не должен был? – осторожно спросила я.
– Не в этом дело, – покачал головой Блейн, снова вернув взгляд к дороге. – Просто, я удивлён. Кейд, обычно, не рассказывает людям историю своей жизни.
– Он и не рассказывал, – быстро возразила я. – Просто мне было интересно, как вы нашли друг друга. Это всё.
– Когда я его нашёл, Кейд находился в исправительном учреждении, – произнёс Блейн. – Он сбегал из всех приёмных семей, куда его помещали, и перебивался на улице, воруя, чтобы выжить.
– Почему он сбегал?
Блейн повёл плечами.
– Кейд никогда об этом не говорил. Возможно, не все семьи, в которые его помещали, были плохими, но многие из них отличались... скажем так, не слишком положительными качествами. Когда я забрал его к себе, он страдал от ночных кошмаров. В конце концов, ему было только шесть, когда его мать умерла.
– Но его жизнь наладилась, когда он стал жить с тобой, верно?
Блейн покачал головой, с горечью усмехнувшись.
– Едва ли. Мне было только восемнадцать, поэтому опекунство на меня оформить не позволяли. Пришлось вмешаться Роберту. Он потянул за соответствующие ниточки, и Кейда нам, в конечном итоге, отдали. Но он был слишком испуганным и агрессивным. В течение последующих лет Кейд сбегал от меня несколько раз, но я всё равно его выслеживал и возвращал домой в надежде, что, в конце концов, до него дойдёт, что я его не оставлю. На установление между нами перемирия потребовалось много времени и терпения, потому что Кейд с ранних лет хорошо усвоил, что в жизни никому доверять нельзя.
Рассказ Блейна тронул меня до глубины души. Я сочувствовала Кейду, и меня поражала сила характера Блейна, позволявшая ему раз за разом находить брата и постепенно заслуживать его доверие и привязанность.
– А кто присматривал за ним, когда ты учился и служил в ВМС? – спросила я через некоторое время.
– Мона и Джералд, – ответил Блейн. – У них нет детей, и они воспитывали Кейда, как своего сына. Мона сильно расстроилась, когда узнала, что он не приедет на День Благодарения. Кейд, обычно, не игнорирует приглашения на семейные праздники.
В День Благодарения я даже не заметила, что Мона была расстроенной, настолько хорошо она умела скрывать свои эмоции.
– А почему он не приехал? – наконец задала я вопрос, который не давал мне покоя несколько недель.