- Я зашел чересчур далеко в поле, - сказал Джошуа, - и не только в поисках пленников. Я просил тебя прийти, потому что у меня есть к тебе несколько вопросов.
- Да? - Саймон не мог не заинтересоваться. Что принц мог хотеть узнать у него?
- Я хотел бы похоронить наших мертвых на этой горе, - Джошуа махнул рукой, обведя ею всю травянистую вершину Сесуадры. - Ты знаешь ситхи лучше всех людей, которые живут здесь, я полагаю - или по крайней мере ближе всех, потому что Бинабик и Джулой, наверное, много читали о них. Как ты думаешь, это будет позволено? Ведь это место ситхи.
Саймон немного подумал.
- Позволено? Я не могу себе представить, что ситхи станут протестовать, если вы это имеете в виду, - он кисло улыбнулся. - Они пальцем не шевельнули, чтобы защитить Сесуадру, так что я не думаю, что они пришлют сюда огромную армию, чтобы помешать нам похоронить погибших.
Некоторое время они шли молча. Саймон обдумывал свою мысль, прежде чем заговорить.
- Нет, я не думаю, что они будут возражать - хотя я никогда не посмел бы говорить от их имени, - добавил он поспешно. - В конце концов Джирики похоронил своего родственника Аннаи вместе с Гримриком там, на Урмсхейме. Дни, проведенные на драконьей горе, казались сейчас такими далекими, как будто там был вовсе не он, а какой-то другой Саймон, его дальний родственник. Он напряг мускулы на болезненно негнущейся руке и вздохнул. - Но, как я уже сказал, я не могу говорить за ситхи. Сколько времени я был с ними - месяцы? Но я никогда даже не надеялся понять их.
Джошуа с интересом посмотрел на него.
- Каково это было, жить с ними, Саймон? И что это за город - Джао... Джао...
- Джао э-Тинукай, - Саймон немного гордился легкостью, с которой эти необычные звуки слетали с его языка. - Я бы хотел уметь объяснить это, Джошуа. Это все равно, что попробовать объяснить сон - вы можете рассказать, что происходило, но вам не удастся передать свои ощущения. Ситхи древний народ, ваше высочество, очень, очень древний, но если посмотреть на них, то они молодые, здоровые и... красивые. - Он вспомнил сестру Джирики Адиту, ее прекрасные, яркие, хищные глаза, ее улыбку, полную тайного веселья. - Они имеют полное право ненавидеть людей, Джошуа, - по крайней мере, я так думаю но вместо этого они, кажется, озадачены. Как мы чувствовали бы себя, если бы овцы вдруг обрели могущество и выгнали нас из наших городов?
Джошуа засмеялся.
- Овцы, Саймон? Ты хочешь сказать, что императоры Наббана, и Фингил из Риммергарда... и мой отец, если уж на то пошло, были безобидными лохматыми созданиями?
Саймон покачал головой.
- Нет, я просто хочу сказать, что мы не такие, как ситхи. Они понимают нас не больше, чем мы их. Джирики и его бабушка Амерасу может быть не такие чужие нам, как некоторые другие - они действительно обращались со мной с большой добротой и пониманием, - но остальные ситхи... - Он остановился в затруднении. - Я не знаю, как это можно объяснить.
Джошуа добродушно посмотрел на него.
- На что был похож город?
- Я уже пробовал описывать его, когда вернулся. Я говорил тогда, что он похож на огромный корабль и на радугу перед водопадом. Как это ни грустно, я и сейчас не могу сказать ничего более умного. Он весь сделан из ткани, натянутой между деревьями, но при этом выглядит прочнее всех городов, которые я когда-либо видел. И похоже, что его в любой момент можно сложить и увезти в какое-нибудь другое место. - Он безнадежно рассмеялся: - Видите, мне все еще не хватает слов.
- Я думаю, ты очень хорошо объяснил, Саймон. - Тонкое лицо принца было задумчивым. - Ах, как бы я хотел когда-нибудь действительно узнать ситхи! Я не могу понять, что заставляло моего отца так сильно бояться и ненавидеть их. Какими бесценными знаниями они, наверное, обладают!
Они дошли до входа в пещеру, перегороженного временной решеткой из толстых, грубо выпиленных балок. Стоявший рядом стражник - один из тритингов Хотвига - отставил в сторону кувшин с углями, над которым он грел руки, и поднял решетку, чтобы пропустить их.
Еще несколько стражников - примерно равное количество тритингов и эркинландеров Фреозеля - стояли внутри. Они равно почтительно приветствовали обоих - и принца, и Саймона - к большому смущению и огорчению последнего. Из глубины пещеры появился Фреозель, растирающий озябшие руки.
- Ваше высочество... и сир Сеоман, - сказал он, склоняя голову. - Я думаю, время пришло. Они начинают беспокоиться. Если мы протянем еще немного, это может плохо кончиться, если вы простите мне, что я так говорю.
- Я вполне доверяю твоему суждению, Фрсозсль, - сказал Джошуа. - Отведи меня к ним.
Внутренняя часть пещеры, находившаяся за поворотом каменного коридора и, таким образом, скрытая от солнца, при помощи тех же грубых балок была разделена на две камеры.
- Они орут друг на друга через пещеру, - Фреозель улыбнулся, обнаружив отсутствие нескольких зубов. - Ругаются, похоже. Спать друг другу по ночам не дают. Делают за нас нашу работу, вот что.
Джошуа кивнул, направляясь к левой камере, потом повернулся к Саймону.
- Ничего не говори, - сказал он твердо. - Только слушай.
В темной пещере, едва освещенной факелами, Саймон сначала с трудом разглядел ее обитателей. В воздухе стоял резкий запах давно не мытых тел Саймон думал, что на такие мелочи он уже никогда не будет обращать внимание.
- Я хочу говорить с вашим капитаном, - крикнул Джошуа. Где-то в тени произошло быстрое движение, потом к решетке подошел человек в оборванной зеленой форме эркингарда.
- Это я, ваше высочество, - сказал солдат.
Джошуа оглядел его.
- Селдвии? Это ты?
В голосе человека явственно слышалось замешательство:
- Я, принц Дхошуа.
- Что ж, - Джошуа, казалось, был потрясен. - Я и представить себе не мог, что когда-нибудь встречу тебя в таком месте!
- Так ведь и я тоже, ваше высочество! Никогда не думал, что пошлют сражаться против вас, сир. Это позор...
Фреозель быстро вышел вперед.
- Да не слушайте вы его, ваше высочество! - усмехнулся он. - Он и его дружки-убийцы все что угодно скажут, чтобы спасти свои шкуры. - Он с такой силой ударил кулаком по решетке, что дерево задрожало. - Мы не забыли, что вы сделали с Фальширом.
Селдвин, в тревоге отшатнувшийся от решетки, теперь наклонился вперед, чтобы лучше видеть. Его бледное лицо, освещенное дрожащим светом факела, было искажено страхом.
- Никому из нас радости от этого не было. - Он повернулся к Джошуа: - И против вас мы не хотели идти, ваше высочество. Умоляю, поверьте нам!
Джошуа открыл было рот, но изумленный Фреозель перебил его.
- Наши люди этого не допустят, принц. Здесь вам не Хейхолт или Наглимунд. Мы не верим этим деревенщинам в доспехах. Если вы оставите их в живых, быть беде.
Пленники протестующе заревели, но к реву примешивалась изрядная доля страха.
- Я не хочу казнить их, Фреозель, - печально сказал принц. - Они принесли присягу моему брату. Какой у них был выбор?
- А у кого из нас есть выбор? - огрызнулся Фреозель. - Они ошиблись. У них на руках наша кровь! Убить их, да и все. Пусть Господь Бог беспокоится про всякие там выборы.
Джошуа вздохнул.
- Что ты скажешь, Селдвин? Почему я должен сохранить вам жизнь?
Гвардеец на мгновение растерялся.
- Ну... просто потому, что мы солдаты и служим нашему королю. Нет никакой другой причины, ваше высочество! - Он с надеждой смотрел на принца.
Джошуа кивнул Фреозелю и Саймону и отошел от частокола к центру пещеры, откуда пленники не могли его расслышать.
- Ну? - сказал он.
Саймон покачал головой.
- Убить их, принц Джошуа? Я не...
Джошуа успокаивающе поднял руку.
- Нет, нет. Конечно я не стану убивать их. - Он повернулся к улыбающемуся фальширцу. - Фреозель работал над ними два дня. Они убеждены, что он жаждет их смерти и что жители Нового Гадринсетта требуют, чтобы их повесили перед Домом Расставания. Мы просто хотим, чтобы у них было надлежащее настроение.