— Потому что ты открыла ящик Пандоры.
Она хмурит лоб.
— Я понятия не имею, что это значит.
Подавляю желание быть занудой и рассказать ей миф, с которым она уже знакома, потому что быть просто снисходительным ничего не решит. Так что вместо этого я отвечаю:
— Я думаю, что ты знаешь, что это значит, Миа.
Она моргает, в ее глазах блестят и переливаются мысли и эмоции, о которых я могу только догадываться. Потом она отворачивается. Я лежу рядом с ней, наше молчание затянулось, и это начинает меня напрягать. Это как шнур, обмотавшийся вокруг меня, тянущий ближе к ней, и, причины, по которым я не должен перевернуться, схватить и поцеловать ее, становятся все более туманными и размытыми.
Дерьмо! Я зажмурился, втягивая воздух через нос. Потом заставляю себя сесть и складываю руки на согнутых коленях. Передвижение помогает, успокаивает меня, потому что я до сих пор могу контролирую себя.
Миа тоже встает. Наклоняется в мою сторону, скрещивая ноги.
—Так, — спрашивает она, обратив этим словом внимание на себя, — что ты хочешь мне сказать?
Начинаю выдергивать короткие травинки рядом со мной. Я ненавижу этот вопрос. Почему я хочу, чтобы она просто сказала мне, что я хочу услышать? Как это может помочь?
Может быть, единственный выход из этого — выложить все? Она сама вынесла этот вопрос на обсуждение. Это было у нее на уме. И она не собирается отступать.
Ну ладно!
— Честно? — спрашиваю я. — Тогда, ты первая. Ты думала о сексе со мной?
Ее губы раскрываются. Она заметно сглатывает. Это удивило ее?
Я чувствую, как у меня стучит в висках, пока я жду, что она ответит. В ушах шумит. Я не идиот, а Миа не дура. Она бы не спросила меня, нравится ли она мне, только чтобы признаться, что я ее не привлекаю. Так что да, я знаю ее ответ. Но ей необходимо сказать это вслух.
И я хочу это услышать. Это чертовски пафосно, как сильно я хочу услышать, как она это скажет.
Ее глаза неподвижно смотрят на меня, спокойно и сосредоточенно. Она закрывает рот и наклоняет голову. Затем, медленно кивая, она отвечает:
— Да.
С грохотом мое сердце падает куда-товниз. Я чувствую, как температура подскочила на несколько градусов.
— Как давно?
Она опускает глаза, пожимает плечами.
— Какое-то время.
— Что значит «какое-то время»? Дни? Месяцы? Годы? В то время как ты все еще встречалась с Факфэйсом?
Нет, это точно не могло произойти тогда. Она была слепо влюблена в него. Она полностью принадлежала ему.
— Несколько лет, я полагаю, — признается она.
Тиски на моих легких сжимаются все сильнее. В оцепенении я качаю головой.
— Почему вдруг призналась сейчас?
— Это все та статья.
Презрительная усмешка взрывается глубоко в моей груди.
— Серьезно! — Настаивает она на своем, дико жестикулируя.
— Ты слишком много идиотских статей читаешь в Интернете, о бессмысленных исследованиях, которые были сделаны при слишком маленькой выборке, чтобы иметь какой-либо смысл, и ты используешь это как оправдание, чтобы разрушить нашу дружбу? , Несколько секунд наши взгляды остаются прикованными друг к другу, а затем она смотрит вниз и начинает ковырять розовый лак на своих ногтях. Я поправляю кепку и вытираю пот со лба. Такое чувство, будто я делаю операцию дренирования абсцесса. Или имею дело с огнестрельным ранением.
Оглушительный крик доносится с игровой площадки, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, прищурившись, туда. Трудно сказать с этого расстояния, но уверен, что я вижу женщину, поднимающую своего малыша с земли. Ребенок плачет, затем истерика успокаивается; он в порядке.
Возвращаясь к Миа, замечаю, что она не скрещивает больше ноги, она согнула их в коленях и обхватила их руками. Обнимая себя.
— Я просто... Устала от всего этого, — говорит она, так тихо, что я почти не могу разобрать слов.
Мои плечи опускаются. Отлично. Теперь это будет сеанс терапии для Миа.
Останови ее. Не будь таким придурком.
— Устала от чего? — спрашиваю я. — Прекрасно.
Она поднимает руки к коленям и кладет на них подбородок.
Она довольно гибкая.
Не суйся туда, парень. Просто остановись.
— Знакомств. Романтики, — отвечает она. — Попытки найти парня. Того, с кем захочется провести остаток своей жизни. Ведь я даже не могу найти себе парня, которого смогу вынести больше пяти минут.
— Ты слишком требовательна, — замечаю я.
Она закатывает глаза.
— Ну почему я не должна быть разборчива? Почему я должна уступать? Навсегда — это очень долго, Джей.
— Но ты продолжаешь выискивать глупые причины, почему мужчины, с которыми встречаешься, не достаточно хороши.