— Какие, например?
Не займет слишком много времени, чтобы придумать ответ.
— Один парень пишет смски слишком неграмотно. Еще один макает картофель фри в горчицу, вместо кетчупа. Это лишь два примера из многих.
Она прикусывает губу и на самом деле выглядит немного смущенной.
— Если они меня раздражают сразу же, какой смысл тратить на них время?
— Ты не можешь найти парня, который никогда не будет раздражать тебя. Такого человека не существует. Ни для кого.
— Этот совет почти такой же, как: «Чистите зубы, дабы избежать заболеваний полости рта» или «Не втыкайте пальцы в электрическую розетку». — Такая невыносимая и абсолютно ясная очевидность.
— Видишь, вот почему этого не стоит делать, — это ее ответ. — Мне всего лишь двадцать шесть. У меня достаточно времени, чтобы остепениться, если я когда-нибудь даже решу, что хочу этого. Так почему я должна позволить войти в мою жизнь тому, кто не делает меня счастливой? Да и зачем беспокоиться?
Я откидываю голову назад и смотрю на небо, мысленно считая до пяти. Там небольшое облако, похожее на птицу в полете. Птицу с длинным и тонким, как игла, клювом. Колибри?
— Если ты не хочешь быть в отношениях, — Я говорю медленно, с расстановкой, как будто объясняю что-то ребенку, — то не будь. Почему это вообще проблема?
— Потому.
Вот оно. Это весь ее ответ. Я склоняю голову вниз, и таращусь на нее.
— Почему?
Она колеблется так долго, что я начинаю думать, она не пойдет дальше, не будет ничего объяснять. А потом, глядя мне прямо в глаза, говорит:
— Мне нравится секс.
Вот дерьмо. Эти слова идут прямо к моему паху. Реальный мир ускользает, и я наблюдаю за собой в каком-то параллельном измерении. Я могу видеть, что бросаюсь к ней. Потом она лежит на спине в траве, и я на ней. Я хочу войти в нее так сильно, что это причиняет мне боль. Желание ослепляет меня. Кровь отливает от мозга, и устремляется к члену, оставив с головокружением и сбитым дыханием.
Мой пульс разгоняется, и я благодарен, что на мне не обтягивающее трико, как на том парне. Я прочищаю горло. Миа смотрит на меня, глаза большие и немигающие, ее очки по-прежнему на лбу.
Мне нравится секс.
И что, черт подери, я должен на это ответить?
— Так... — Начинаю я, и мой голос срывается. К черту это! Черт с ней!
Попробовав еще раз, я говорю:
— Друзья с привилегиями. Ты этого хочешь?
— Почему бы и нет? — Теперь ее голос звучит более уверенно. В то время, как я здесь получаю эрекцию от ее высказывания из трех простых слов, она психологически подняла себя вверх.
— Бл*дь, да потому что это плохая идея. Вот почему нет. — Я выделяю каждый слог, пытаясь впечатать это в ее мозг. Это не мое мнение. Это факт.
Она машет рукой.
— Мы остаемся теми же. Тусуемся. Делаем все те же вещи. Кроме того, когда хотим потрахаться, мы не ограничиваемся рискованным вариантом переспать с незнакомцем или эмоционально изматывающим вариантом быть в отношениях.
Это толкает меня за грань. Я начинаю смеяться, и сам слышу, как противно это звучит.
Есть приемлемые темы, которые допустимо поднимать, а есть темы, абсолютно табу, даже когда вы поспорили или злы, как черти. Но я произнес это дерьмо. Она меня просто вынудила.
— Факфейс действительно оказал на тебя такое влияние, да? — Спрашиваю я, несмотря на внутренний голос, который умоляет не делать этого. — Я имею в виду, знаю, ты была убита горем, но ведь это было пять лет назад.
Ее лицо вытягивается, темнеет, и она сжимает руки в кулаки. Я чувствую, как она молча наблюдает за мной, с остекленевшими глазами и дрожащим подбородком.
— Мэтт не имеет ничего общего с этим, — наконец говорит она.
— Конечно, не имеет, — глумлюсь я, но решаю остановиться на этом, несмотря на то что мог бы сказать намного больше. Я мог бы припомнить ей о том, как всего несколько месяцев назад мы обсуждали старых знакомых, и в это время, сидя рядом с ней, я наблюдал, как она открыла приложение Facebook, и чье же имя было первым в истории ее недавних поисков? Да!
И это только одно из доказательств из длинного списка, который говорит мне о том, что она все еще привязана к этому мудаку. Она до сих пор думает о нем. Что именно она думает, я не знаю. Она по-прежнему любит его? Она по-прежнему хочет его? Может ли она принять его обратно? Как бы мне хотелось сказать, что она ни за что не согласится. Но я не могу этого сделать.
Эта мысль заставляет меня идти дальше, и я не в силах остановиться.
— Ну, знаешь, что? — огрызаюсь я на нее. — Ответ: да! Хорошо? Да, я думал о сексе с тобой.