Поворот на 360 градусов
Её поведение стало почти несносным в последние несколько месяцев; на самом деле невыносимым, без каких-либо преувеличений. Каким образом в её голову пришло это безумное желание найти себе парня какой бы то ни было ценой? Это всё влияние окружающих девчонок с нашего универа? Или она со своим старшим братцем снова поругалась, и он решил задеть её за самое, как оказалось, больное место? - достаточно логичное объяснение её странного, но страстного желания измениться, прошедшего не без печальных последствий. Эти самые последствия, похожие на взорвавшуюся бомбу, задели меня - её лучшего друга - своими осколками, ведь все её слёзы и неудачные попытки волей-неволей касались и моей персоны. Если это война, то дайте мне пистолет - капитулировать перед бесконечным трёпом обиженной девушки так же бесполезно, как и ждать Санты из дымохода камина. Тем более, если нет камина.
- Нет, ну ты только представь себе: этот идиот начал лапать меня у всех на виду - просто ужас! - негодовала она месяц назад, как кукла, не имеющая мозгов, а я ужасался не только разительными переменами в её внешности, поведении, но и в самом характере. С каких пор она начала волноваться о своей прическе? Завязала обычный и такой привычный высокий хвостик, - чтобы волосы не лезли в глаза во время учёбы, - и на этом покончили. Но нет, теперь нужен и утюжок выпрямляющий, и утюжок завивающий, и утюжок "что-то среднее между тем и другим"... В общем, ещё всякая неизвестная науке муть, способная за час придать моей подруге вид гламурной девчонки. И вообще: откуда у неё появилась косметичка? Блеск для губ - этого прежде вполне хватало, чтобы быть готовой выйти из дома в любой момент, когда это только понадобится.
- Он даже не посмотрел на меня, Ром, - выдавила она единственное понятное во всей речи предложение, прежде чем прижать к себе этого дурацкого зелёного зайца, и не разразиться новой волной рыданий. Как хороший друг, я успокаивающе гладил её по спине и тёмно-каштановым волосам, внимательно (насколько это вообще возможно) выслушивая все речи, пока она не заснула, совсем вымотанная этим днём и этой новой трагедией, случившейся двумя неделями позже после первого несчастья, распускающего свои руки. Немного в смятении я тогда смотрел на неё, заснувшую на своём плече, и всё же с удовольствием мог различить прежнюю, настоящую Лилю за испорченным мейк-апом, растрёпанными волосами и немного яркой и откровенной одеждой, совсем ей не свойственной.
Все последующие расспросы, исходившие от меня по отношению всех этих перемен, обрывались небрежным взмахом руки, пожатием плеч и спокойным: "Я взрослею".
Со смехом наблюдая за её попыткой вилять задницей, как модель на подиуме, я прихожу к выводу, что это скорее поздно пришедший переходной возраст, а не взросление. Взрослые не будут называть себя "взрослыми", так что мысль с самого начала не имела никаких оснований.
- Преподаватели стали такими требовательными в последнее время, - жалобно тянет она, обмахивая себя тетрадью с конспектами, как веером. Смотрю на неё, вопросительно приподняв одну бровь, вроде как: "Серьёзно? Тебе реально надо всё объяснить?". - Ой, Ромка, только не начинай, - закатывает она глаза, прекрасно понимая мой взгляд и его значение, - прошу тебя, и так голова болит. Ты со своим: "Лиля, возьмись за ум" - ещё больше нагоняешь на меня тоску и увеличиваешь мигрень. И, ещё, этим ты до жути напоминаешь мою маму, только взгляда из-под бровей не хватает и обвинительной стойки "руки в боки". Молчу, зная, что эта тема всплыла не первый и не последний раз - я и не собираюсь заканчивать выбивать из её головы всю эту гормональную дурь, пришедшую совершенно негаданно, а, главное, не вовремя: сессия не за горами, а мартовская болезнь передалась и выветриваться никак не желала. Вот за что такая проблема, скажите на милость? Чем я таким страшным в прошлой жизни занимался, что в этой мне такое наказание привалило? Оценивающе смотрю на Лилю поверх книги и с удивлением замечаю, что она смущённо заправляет локон волос за ухо, время от времени поглядывая на соседний столик в этой кафешке, где мы решили выполнить все задания, накопившиеся в универе за неделю. Но, по видимому, всё внимание девушки было обращено на парня за соседним столиком, а не на предметы, из-за которых зависят её оценки, скатившиеся ниже некуда. Со вздохом захлопываю книгу и, поставив локти на стол, наблюдаю за этой немой сценой взглядом: блестящие чёрные глаза Лили устремлены на смазливого блондинчика, меланхолично ковыряющего вилкой в тарелке, совершенно не подозревая о своей новой поклоннице. Но, как известно, если долго гипнотизировать кого-то взглядом, то рано или поздно он подымет голову, почувствовав себя под "прицелом". Так и случилось сейчас: объект пристального внимания поднял глаза, устремленные до этого на содержимое тарелки, и перевёл взгляд на глупо хлопающую ресницами Лилз. Немного непонимающе приподняв брови, он посмотрел на меня, ощутив посылаемый мной сочувственный взгляд. А Лиля, которая решила не медлить, уже хотела подняться с места, как неожиданно за столик к парню присела девушка и, улыбнувшись ему, поспешно произнесла: