Когда я ввалился в общую комнату на предмет поисков пожрать (да, мутило, но после такой физнагрузки - жрать рис захочет даже свежий зомби), реакция компании оказалась вялой.
- Надо же, на своих ногах. Хорошо стараешься! - Хмыкнул Нобуске.
- Тетя Азами, дядя фиолетовый! И глаза разного размера! - Это постепенно забывшая стеснительность Рика.
- Заткнись, дурочка малолетняя. Он дрался, разуй глаза! - Это Даичи-тифоносец.
- Сам дурак! И ты только на три месяца старше!
- Оба придурки. Дядя Тревис не дрался, кулаки не разбиты. Его побили! - Это Юкико, дочь Азами. Как-то незаметно она захватила главенство в детской банде.
Кику и Азами только кивнули, не отрываясь от своих чашек с рисом. Только палочки для еды мелькают.
Да, это не тот случай, когда все вокруг тормозят, а я качаюсь. Такими темпами я скоро окажусь на положении "подай-принеси" не только на "работе", но и нашей компании маргинальных элементов. Но почему-то меня провал стратегии нагибательства нисколько не волнует. Вот размер пиалы с рисом - гораздо важнее. Он должен быть как минимум вдвое больше!
Съев сначала порцию, а затем и добавку, я поплелся за тонкую стенку, прилечь на свою циновку. Отдохну чуток, а там видно будет.
А через пять минут явилась Кику, и плюхнулась на колени по левую руку от меня. Положила рядышком... если меня глаза в свете слабой керосиновой лампы не обманывают, банку с йодом.
- Сымай халат. И нечего стесняться, все, что есть, я уже видела.
Ну да, без сомнения. Не Нобуске же меня переодевал, пока я валялся с брюшным тифом.
- А ты умеешь? - Я с некоторой опаской и сильной болью начал выпутываться из завязок.
- Умею. - Кику подхватила банку, макнула неизвестно откуда взявшуюся деревяшку с концом, обмотанным тканью. - Меня настоящий доктор из Америки учил. А потом на девочках практиковалась. Много работы было.
- Угу. - Я повернулся, подставляя самые большие ссадины. Дернулся, сдержав крик. Явно Кику следовало бы еще потренироваться на кошках, перед тем приниматься за пациентов. Хотя нет. Кошек жалко.
- Тридцать восемь. - Кику сосредоточенно занималась дезинфекцией. - Тридцать девять. Ого. А эта на сорок потянет.
- О чем ты? - Я что-то затупил.
- Так степень запущенности. В Америке разве не так считают? Тот доктор всегда так. Как приведут его к пацентке, боднет в лоб, и сразу говорит, насколько сложно. Тридцать шесть - это симулянтки, а сорок два - это надо готовить к крематорию.
Я потрясенно икнул, выпуская газы отрыжки. Меня пользует медсестра, не имеющая представления о температуре. Хотя выбора что-то не наблюдается.
- Кику, эти цифры - это вообще-то температура тела. Ну, жар. Он повышается, если по всему телу воспаление.
- А какая разница? - девушка пожала плечами. - У тебя как раз ссадины по всему телу, и воспаляются. Так что я права!
Я не ответил, поскольку от пожатия плечами халат Кику съехал, открывая заманчивое зрелище. Пусть ситуация не располагает к интиму, но посмотреть на приятные округлости - уже неплохо.
- Нравится? - Кику явно намеренно приспустила одеяние еще ниже. - Вижу, что нравится. - Это уже со взглядом мне между ног. - Руками не трогай, а то йодом глаза замажу!
Серьезная угроза. Да ладно. Я и не собирался приставать... почти.
Тем временем Кику, пару раз размазав йод рукавами, раззадорилась и вообще спустила халат до бедер, открывая... да это же мои бывшие трусы!
- Воровка. - Я усмехнулся, сбитый с настроения.
- А тебе и незачем. Не на йод же надевать будешь... Упал... - Это разочарованно-обиженным, каким-то детским тоном. Опять уставившись мне в промежность.
Встала, отложила палочку, и принялась стягивать остатки одежды, включая и ворованные трусы.
- Кику, а тебе не неприятно? Ну там в борделе ведь всякое бывает...
- Там меня имели. А сейчас а - тебя. Это две совершенно разные вещи! И не беспокойся, больно не будет! Лежи неподвижно, руки за голову! Ноги раздвинь! Ой, последнее не нужно. Оговорилась.
Да уж. Ощущается профессиональная деформация.