Палпатин — интересный собеседник. И опасный человек. Он почти не может прочесть его в Силе. Раньше Энакин был уверен, что у всех, кто провел на политической арене большую часть жизни, внутри сокрыто не двойное, тройное дно. Однако чем больше ситхского фольклора излагает ему господин канцлер во время традиционных просмотров классических произведений либо же игры в шахматы, тем больше сомнений кружится у Скайуокера в голове.
Он отдает себе отчет в том, что сам отнюдь не глуп, талантлив и обладает многими качествами, которые такой человек, как Палпатин, желает видеть в своем протеже. Однако после каждой такой беседы ему все сильнее кажется, что это не единственное, что привлекает в нем канцлера. Ведь тот обратил на Энакина свой взор в детстве, когда Орден джедаев только нашел его. тогда Скайуокер не продемонстрировал ни ума, ни умения решать сложные дела без особых моральных терзаний — только глубину своей связи с Великой Силой и различными механизмами.
Так что если канцлеру нужен был не просто хороший военный с развитой интуицией и боевыми навыками, а также внештатный разработчик летательных аппаратов? Что если и его интересовал джедай Скайуокер, которым он так и не стал? Или же и вовсе некто другой? Раз уж речь в фольклоре, приводимом Палпатином, зашла о ситхах? Что если канцлеру нужно было пугало, оживший злодей из покрытых пылью веков историй? Тот, кто поможет удержать, всех сомневающихся демократов на коротком поводке?
Однако ситхи вовсе не были сказкой. Один такой убил мастера Джинна. Другой объявился недавно. Граф Дуку или, как он теперь себя называл, Дарт Сидиус. Бывший джедай. Ученик Йоды. Учитель мастера Джина, покинувший Орден вскоре после его смерти. Энакин почти не знал его. Только слышал, как неодобрительно шепчутся в храме, как тревожно смотрит на него Оби-Ван, когда думал, что тот его не видит…
А ведь Скайуокер не хотел повторять его путь. Ничем хорошим это не закончится. Путь Темной стороны обманчиво легок, он манит за собой. Обещает могущество, власть — всё то, что развращает и заставляет постоянно жаждать большего. Искра, страсть, безумие — темная сторона полыхает ярко, но бездумно.
Энакин знает её поступь. Он уже отдавался ей и каждый раз, возвращаясь, ощущал удушливый страх. Страх остаться там, где собственное сознание меняется, реальность кажется иной, и лишь собственные обострившиеся и выползшие наружу чувства кажутся значимыми.
Дуку мертв. Убит. О чем безумный ситх думал, похищая канцлера, Скайуокер не знал. Все это никак не вязалось с мудростью, о которой ранее говорили джедаи и которая, в целом, прослеживалась в его военной тактике. Это было глупо.
Но так как именно его легион базировался на Корусанте, освобождение канцлера было поручено именно Энакину. Его подчиненные не имели возможности налетать столько же часов, сколько их собратья из других легионов. Сам он тоже до позорного мало времени проводил в космосе. Зато он по-прежнему гонял на спидерах, а расслаблялся в кресле симулятора.
Скайуокер не стал подставлять своих людей. Он придумал нечто куда более грандиозное. В истребители оказались посажены… дроиды. Любовно собранные им и нестандартно запрограммированые.
Сепаратисты воевали с помощью дроидов, которых наклепали подозрительно много. Все-таки у союзников графа, Торговой Федерации, были толстые кошельки. У Республики были клоны, к которым многие относились так же, как и к дроидам, только сделанным из мяса, а не железа.
Энакин так не мог. И он верил, что джедаи тоже. Он видел клонов в Силе. Их рисунки не были одинаковы. Он и к дроидам-то относился… Уважительно.
Сейчас его творения отвлекали на себя внимание других, куда более стандартных и глупых железок.
«Республика вас и не вспомнит!» — кисло думал он, ожидая, когда же те выведут из строя сенсоры флагмана. Когда он наконец получил короткое сообщение, движок истребителя был выжат до упора.
Незамеченным Энакин проник внутрь. Это уже потом киборг по имени Гривус постарался его убить, размахивая трофейными световыми мечами. Презрительно усмехнувшись, Скайуокер уклонился от ударов и предпринял тактическое отступление. Этот биоробот его не интересовал. Канцлер, от которого зависело не только финансирование его кампании и крыша от Ордена, сейчас находился в другой части корабля.
Дуку встретил его, как внука, которого у него никогда не было, но который заявил права на квартиру после его смерти. Впрочем, наблюдая за дальнейшими событиями, Энакин был готов признать, что так оно и было.
Канцлер не выглядел тем, кто нуждался в спасении. Прикованный к креслу, он смотрелся так, словно восседал на Галактическом троне. Даже его жалостливые речи в стиле: «Энакин, мальчик мой, спасай меня!» — не произвели на Скайуокера должного впечатления.
Как и широкий жест Дуку, бросившего ему меч убитого сепаратистами джедая. Он уже раз решил, что больше не возьмет в руки это оружие. Его меч был уничтожен. Его душа джедая погибла, и довольно об этом. Он не тренировался долгие годы, в то время как граф, говорили, был мастером клинка.
Победить честно было невозможно. Зато можно было воспользоваться обходным путем. Джедай мог внушить другому живому существу нужную ему мысль. Это факт, но защитники Света порой позволяли себе столь открытое вмешательство в чужую свободу и сознание.
Почему же не пойти дальше? Только сделать внушение более тонким, сильным и поймать в результате в свои сети другого форсюзера. Для этого нужно обладать разумом творца и волей человека, не привыкшего отступать.
Он оттачивал своё мастерство на обитателях корусантской помойки, на продажных сенаторах, элитных шлюхах, оружейных баронах и наркодельцах. Иллюзия становилась особенно совершенна, когда Энакин подыгрывал им, показывая именно то, что те и желали увидеть. Не больше и не меньше.
Дуку был куда опытнее его, но, орудуя мечом, он опустил другую сторону техник форсюзера. Сейчас некогда почтенный джедай, аристократ и лорд ситхов вовсю сражался с воздухом под недоуменным взглядом канцлера.
— Он в моей ловушке. Поймет, что упустил нас, как только отрубит иллюзорному мне голову. — Энакин не сдержал самодовольного хмыкания, освобождая Палпатина не эффектным перерубанием цепей, а правильной командой Арту для взлома.
— Ты и в самом деле удивителен, мальчик мой… — дальнейшие слова канцлера потонули в шумном потоке выстрелов.
Сепаратистский крейсер разваливался на части, а только что освобожденный им Палпатин требовал, не медля, добить графа. Он не слышал этого. Прочитал по губам и по решительному выражению лица своего начальника.
— Это приказ? — спросил он, коротко мазнув взглядом по увлеченно машущему мечом ситху. Кивок не оставлял никаких сомнений, как и пространства для маневра.
Неизвестно, на что рассчитывал господин канцлер, но явно не на то, что Скайуокер закрепит несколько миниатюрных бомб в этом зале и потащит его к выходу.
Вспоминая тот день, Энакин думает, что от него ожидали другого. Возвращения к световому мечу. Честного поединка с графом, который, скорее всего, завершился бы смертью Скайуокера. Либо же произошло что-то ещё, нечто, домыслить которое у него пока не хватало смелости.
Затем он должен был добить графа, как полагается. Мечом или выстрелом. Но он не сделал ни того, ни другого. В момент детонации они с Палпатином были уже далеко. Эхо от смерти ситха лишь легонько мазнуло по ним в Силе.
Канцлер упрямился, не желая покидать крейсер. Говорил, что корабль, на котором прибыл Скайуокер, уничтожен. Причем так уверено, словно сам отдал соответствующее распоряжение.
Возможно, от него хотели геройской посадки развалюхи. Энакин не отрицал, что был способен на подобный подвиг… Вот только втиснуть разваливающуюся громадину на посадочную платформу не выйдет. В столице, вообще-то, нет платформ подходящего размера. Неудивительно, что он предпочел обойтись без разрушения чужой собственности и жертв.
Его корабль и в самом деле оказался разрушен, а капсулы выпущены в открытый космос… Другое дело, зачем вообще нужны спасательные капсулы на крейсере, управляемом дроидами? Куда дешевле создать нового дроида, чем подобную капсулу… Скайуокер не был финансовым гением или казначеем сепаратистов, но он был предусмотрителен. Арту не только прикрывал ему спину, но и угнал для него подходящее транспортное средство. Возможно, даже из личной коллекции графа. Его хотели уничтожить, но астромеханик с арсеналом дроида-убийцы оказался неумолим.