Сколько морей видел ты на веку своем нескончаемом? Свое Студеное море, затем Понт Эвксинский, инде Херсон-град стоит великий, святынями украшенный, в битвах с ордою едва сбереженный, еще Пропонтиду, за нею Твердиземное море да здешнее великое Ромейское море… А к чему сердце прикипело? Ко замшелым валунам соловецким, издавна душе твоей любезным. Увидеть бы их перед скончанием земного срока хоть одним глазочком…
Но предивна земля Воскресенская! Предивен мир Божий! Предивно творение Царя Небесного!
Славен Господь! Благодарение Ему сердечное за все на свете».
3
Море Ромейское у земли Святого Воскресения играет россыпями драгоценных эмалей: вот, у самого борта, эмаль берилловая, рядом уже аквамариновая, растворяющаяся в чистой лазури. Поодаль – темная эмаль сапфировая. А к берегу прикипает эмаль аметистовая, облагороженная царственным пурпуром.
И служилые царские навтис, всяких красот повидавшие в своих странствиях, завороженно смотрят в воды Ойкумены Эсхаты, неложного края мира. Очарование ее вливается в задубевшие, просоленные сердца хмельным потоком.
Тяжелый имперский дромон приближается к Воскресенской гавани. Бомбарды с берега приветствуют его залпами. Трепещет по ветру багряный стяг с золотым двуглавым орлом и коронованным львом, вставшим на задние лапы. Небо глядит на державных зверей очами любознательной девственницы.
На носу дромона, у резной фигуры святого Пантелеймона, стоит высокий смуглый грек – государев думный дворянин Феодор Апокавк.
4
«Будь внимателен. Смотри во все глаза, слушай во все уши. Вбирай новый мир умом и сердцем, преврати его в слова, и время путешествия не будет растрачено напрасно. Вернешься и подаришь миру перипл философа…
Вон там… в том месте, где большая река соединяется с морским заливом, стоит крепость с зубчатыми стенами. Смотровая башня высокая. Бойниц для лучников и пищальников в достатке, для бомбард же их маловато: вероятно, на сильного врага здесь не рассчитывают…
Запомнить.
А вот в волнах морских, отойдя шагов на двадцать от берега, стоит седовласый старик. Смотри-ка, машет рукой… приветливо. Кожа смуглая, но не коричневая, а серая, оловянная. Лицо грубое, ветрами исклеванное – словно у моряка или рыбака. Борода длинная, праотеческая, конец в воде скрыт. И… настоящий медведь: высокий, плечистый, мышцы не одряблевшие, а живые, под кожей перекатываются, словно песок в пустыне под сильным ветром. Лоб высокий, рвами поперечных морщин тяжко распаханный…
Кто такой богатырь сей древний? Запомнить, впоследствии расспросить.
Дромон не входит в устье реки, хотя мог бы: спокойно, точно – на веслах, коих варварские корабли готов и франков не имеют… Впрочем, это его единственное преимущество. Конечно, в эгейском Архипелаге, с его тьмочисленными островами и изрезанной береговой линией, в Пропонтиде, на Босфоре, да и вообще меж берегов Средиземного моря дромон хорош: мелко сидит в воде, быстро поворачивается, набор тела корабля – легкий… Но для великого моря, что простерлось за Геркулесовыми столбами, это не корабль. Сильные волны могут разбить его в гибельном месте, где берега не видно ни с одной стороны, и отважные навтис погибнут. Конечно, эта, последняя версия дромона – более продуманное технэ. Парусов больше, набор мощнее, сам корабль – больше старинных. Однако бомбард на него много не взгромоздишь. И ход под парусами, как ни крути, – тихий. Следуя ученью логики, надо признать, что для океанских просторов всякое улучшение дромона станет углублением тупика. Дромон для дальних морских походов, как говорят русские, бесприбылен. «Прибыльнее» корабли западных варваров: каравеллы, каракки, галеоны. Но здесь, в самой заокеанской феме Святого Воскресения, стратигу уместно было бы обзавестись собственным корабельным строением, да и строить не только посудины по варварскому обычаю, но и дромоны, триремы, может быть, пентеры. Здешняя часть моря, судя по чертежам, присланным в Приказ морских дел, изобилует островами, островками, островочками и мелями. Ergo, гребные суда, по самой природе своей не плавающие весьма далеко, но используемые в условиях, близких к тем, что обнаруживаются в Архипелаге, могут принести здесь пользу.
Запомнить.
Сообщить в Приказ. Дать совет стратигу, и да поможет ему Господь!
Когда тебя со всех сторон обвиняют в том, что ум твой легок, ты учишься доказывать делами, а не словами, что в действительности он не легкий, а быстрый. Глубины же в нем хватает…
Ты почитаешь святого Григория Паламу и учение об исихии, но натура твоя, скорая на всякое движение, к медленному аскетическому деланию не приспособлена. И, шествуя путем логики, ты понимаешь, что сияющих божественных энергий тебе не увидеть… Но ты способен приносить пользу в делах философических, технических и политических.