Но я подумал, что он многим рискует.
Мы забрали у бабушки вещи, которые я должен был передать маме накануне свадебной церемонии. Это была кружевная шляпка, сделанная еще бабушкой моей бабушки. Маме предстояло надеть ее к кружевному кремовому костюму.
По дороге назад мы заскочили в кафе перекусить, и Мэтт, спросил меня, собираюсь ли я в школу. Я ответил, что в данный момент знаю только одно: я хочу остаться у бабушки и дедушки. Он не возражал.
Когда мы появились в дверях, моя мама совершенно неожиданно для меня, да и для себя, кажется, тоже, начала плакать. Она сказала:
— Ты такого же роста, как Мэтью. Я посмотрел на него. Так и было.
Мэтт все время висел на телефоне, подготавливаясь к свадьбе, но ничего не рассказывал нам.
Затем однажды мы отправились к Конни. Она собиралась вручить моей маме особый талисман, который мама должна была приколоть к белью. Мэтт снова настоял на том, чтобы я отправился вместе с ним.
— Как ты думаешь, дедушка и бабушка воспринимают идею свадьбы нормально?
Я сказал ему то, что думал: они немного расстроены. Они с грустью смотрят в прошлое. И я могу их понять. Наверное, они осознают, что их прежняя жизнь изменилась навсегда. Теперь они будут поддерживать связь с Лео, хотя не снимают с него ответственности. В семье Штейнеров четыре века не было разводов.
Мэтт задумался.
— Ну что, нравится тебе твоя старушка «тойота»? — вдруг спросил он.
— Я могу добраться на ней куда угодно, — удивленно ответил я. — И потом, ты не знаешь, на какие жертвы маме пришлось пойти, чтобы купить ее.
— Опиши машину своей мечты.
— Большая.
— Как «субару»?
— Ты все сказал.
— Понимаешь, моя машина подходит мне как доктору. Мне надо быстро добраться до больницы. Но если бы я хотел иметь машину для удовольствия, я выбрал бы именно ту, о которой мы с тобой говорим.
Возле дома Конни мы вышли, и ей пришлось стать на цыпочки, чтобы дотянуться до моей щеки. Она отдала мне талисман.
— Теперь ты со спокойной душой можешь передать маму в надежные руки, — со смехом произнесла она.
Я недоумевал, зачем делать столько шума из каких-то маленьких предметов, и поделился своими мыслями с Мэттом.
— Я и сам не знаю, — сказал он. — Но думаю, что это нечто вроде ритуала. Если бы они сами отдали ей эти вещи, то ритуал был бы лишен своего очарования, что ли. Это ведь вещи, которые надевают лишь однажды.
— Раз уж мы заговорили об этом, то где будет свадьба?
— Всему свое время, Гейб, — ответил Мэтт. — У нас впереди две недели. Ты не знаешь, какой сюрприз я вам приготовил.
Но я узнал.
Я знал, что они собираются уговорить Кэт приехать на мамину свадьбу. Сестра присылала мне письма, на которые я даже иногда отвечал. Мне было все же приятно осознавать, что она приедет, потому что моей маме это принесет счастье.
За три дня до свадьбы Мэтт приехал из Бостона с чемоданом размером, как моя кровать. Он открыл его в холле и начал раздавать всем билеты — бабушке, дедушке, Стелле и ее мужу, Кейси, Конни. Затем вытащил рекламные проспекты отеля «Белладжио» в Лас-Вегасе.
— Так, давайте обсудим все детали, — заявил Мэтт. — Завтра мы отправляемся на самолете, который вылетает в четыре часа.
Я знал, что Кейси приложила к этому руку. Но я не догадывался, что он пригласил на свадьбу половину Шебойгана. Даже Клаус и Лизель были в числе приглашенных. Со стороны Мэтта приезжали его дочь и дюжина друзей-коллег с женами и детьми. Это было просто поразительно.
Люк приехал на своем страшненьком грузовике (он все лето делал мелкий ремонт). Не выдержав, он спросил:
— Что происходит, дружище?
Люк не получил стипендию, на которую рассчитывал. Из-за роста и потому, что постоянно травмировал колено. Первый раз в жизни мы были с ним на равных. И он, и я должны были отправляться в колледж, рассчитывая только на свои силы.
Возле дома стояло несколько машин. Менеджер с деловым видом раздавал распоряжения команде рабочих.
— Эта шумиха из-за какой-то второй свадьбы?
— Массированная атака, друг. Мэтт не любит мелочиться. Они женятся в Лас-Вегасе.
— Не здесь?
— Это плохой тон для таких парней, как Мэтт.
— Откуда он?
— Из Бостона. Он хочет красивую свадьбу. Только в Лас-Вегасе. Может, потому что его первая жена погибла.
Люк понимающе кивнул.
— Я поеду к ним, но потом вернусь. Я проведу лето у бабушки и дедушки. Встретимся, хорошо?
— Мне приходится работать день и ночь, дружище. Когда ты начнешь?
— Что?
— Учиться.
— В январе, наверное.
— Ты собираешься жить в Милуоки? В городе?
— Нет, я буду жить здесь. У бабушки и дедушки. Я не смогу выдержать жизни в общежитии. Меня она не очень прельщает.
— А бабушка и дедушка поедут к твоей матери?
— Не знаю, может, позже, но не сейчас. Это выглядело бы не очень правильно по отношению к Лео. Хотя летом они вполне могут поехать. Они ведь очень любят мою маму, честно.
— Как мило. Ты не подумай, я не издеваюсь. Я думаю, что твоя мать заслужила второй шанс. Время для Джулианы.
— Ты знаешь, Мэтт пригласил половину города. Я удивляюсь, как это тебе не прислали приглашения.
— Я бы не возражал. В Вегасе такие девчонки, что просто закачаешься.
Люк усмехнулся. Я усмехнулся в ответ. Люк был добродушным парнем, несмотря ни на что. Мы вместе гуляли, потому, что нас объединяло очень многое. И он, и я были обычными парнями, которые не блистали знаниями в школе. Люк, как и я, понятия не имел, что собирается делать в будущем. Больше у него не было необходимости скрывать свою дружбу со мной, поэтому и я уже на него не злился. Я не стал выговаривать ему, за то, что он игнорировал меня в школе. Горечь и разочарование часто дают пищу для размышлений. Они позволяют тебе правильно оценивать настоящее. Так учил меня Лейф. Люк и я стали просто приятелями, которые когда-то давно корпели над одними и теми же домашними заданиями.