Мы все появились в холле почти в одно и то же время. Мэтт уже ждал нас внизу, готовый выступить в роли главнокомандующего. Свидетелем с его стороны выступал Луис, главный деловой партнер. Брат Луиса, Джо, тоже находился здесь. Мамиными свидетельницами были Конни и Стелла. Тиан несла кольца, а малышки надели зеленые платьица и веночки из искусственных цветов. Они ни минуты не стояли на месте, так что, в конце концов, Эбби Сан упала. Первый раз в жизни я услышал, как Конни прикрикнула на нее, заставив успокоиться и посидеть.
Наконец Конни открыла двери, а один из швейцаров побежал, толкая впереди себя инвалидное кресло.
И моя мама села в него. Она не выказывала никакой неловкости.
— Мой милый, — обратившись ко мне, произнесла она, — Шебойган в далеком прошлом, поэтому мне стоит попробовать и это.
— Мам, послушай, — сказал я. — Парень подарил мне машину в знак симпатии. Это твой день. Свадьба, торжество — все ради тебя. Он так нервничает, что это всем заметно. Наверное, он думает, что было бы лучше скромно расписаться в городской ратуше.
Я сам от себя не ожидал такого красноречивого выступления.
Вдруг снова включились фонтаны. И в свете солнечных лучей заиграла песня «Воспоминание» (я знаю, что мама ее любит, и я, наверное, согласился бы послушать ее еще один раз, чтобы уже потом не слушать до конца жизни). Мама улыбнулась мне. Солнце освещало ее, а солнечные зайчики, как в кино, задорно подскакивали в брызгах фонтана.
— Все хорошо. Правда, дорогой?
— Да, мама, все просто замечательно.
Она подтянула платье, так чтобы оно не цеплялось за резиновые колеса кресла. Бабушка Штейнер ловко приколола ей кружевную шляпку. Конни скромно потянулась и слегка поправила ее, а потом приставила украшенную цветами ручку кресла. Я взял Рори и Эбби за руки, и мы все спустились в часовню. Самое смешное заключалось в том, что наша компания меньше всего напоминала свадебную процессию. Две девочки азиатской внешности, одна шестнадцати лет, а вторая совсем малышка, пожилая еврейка в голубенькой шляпке с вуалью и невеста в инвалидном кресле. На нас почти не обращали внимания. Во всяком случае, в Шебойгане эта картина вызвала бы большой ажиотаж. Я хотел сказать, что здесь люди не отрывали взглядов от своих столов и не глазели на нас. Мы остановились в маленьком зале перед главным входом в часовню. Она была выдержана в аквамариновых тонах. Мы были уверены, что Мэтт приготовил нам очередной сюрприз. Половина приглашенных стояла, а половина присела. Все было, как в обычной церкви. Только на столе сбоку виднелся свадебный торт размером с Эйфелеву башню, копия которой была установлена на улице напротив.
— У вас в Америке всегда так женятся? — прошептала Тиан.
— Нет, не всегда, — ответил я. И тут появился он.
Бог ты мой, живой Элвис.
Двойник Элвиса не так уж плохо исполнил свою серенаду. Парню было немного за двадцать. И у него был великолепный голос. Он изображал того Элвиса, который показался на публике в кожаном костюме, молодого и энергичного. Толстый Элвис в темных очках не подходил к этому празднику. «Элвис» исполнял песню о том, как глупо верить в то, что любовь поселится в твоем сердце, но как невозможно не влюбиться. Моя мама запрокинула голову, чтобы от слез у нее не потек макияж. Я заметил, что Келли, высокая блондинка с фигурой любительницы пляжного волейбола, выразительно посматривает в сторону «Элвиса». И он это тоже заметил. Позже, извините за грубость, он слонялся вокруг да около гораздо дольше, чем того требовали обстоятельства.
Затем прозвучала еще одна песня, и бабушка с Конни начали помогать маме, подниматься на ноги.
Но моя мама положила руки на ручки кресла, и ее лицо приняло такое выражение, которое обычно можно увидеть на мордочке Рори, когда она задумала какую-то шалость.
— Притворству конец! — прошептала она. Обратившись к Конни и бабушке, она сказала:
— Я вам разрешила отвезти меня. Спасибо за прогулку, но теперь я сама.
Она встала и протянула мне руку.
— Давай сделаем это, Гейб. — Мама шагнула вперед. У нее немного подкосились ноги.
— Не волнуйся, — успокоила меня она. — Я не больна. Это просто каблуки высотой два дюйма, а еще нервы.
На ее лице появилось гордое выражение, как у настоящей Джиллис, и она крепче сжала мою руку. Она прошла к алтарю, как грациозная лань, и Мэтт принял ее в свои объятия.
Это конец романа, но не конец истории.
Глава тридцать шестая
Псалом 65
Излишек багажа
От Джей А. Джиллис
«медиа-панорама»
«Дорогой Читатель,
Прошло немало лет, с тех пор как мы вместе. Именно поэтому мне так непросто расстаться. Я скажу свое «до свидания» быстро, иначе я возьму свои слова обратно. Мне очень сложно представить будущее без этих писем. Вы, очевидно, верили, что главной причиной, которая подвигла меня взяться за эту работу, — уверенность в том, что я могу помочь тем, кто обратится ко мне. Но на самом деле получилось так, что ваши письма поддержали меня, когда в моей жизни наступила черная полоса. Когда я читала о ваших бедах, проблемах и неурядицах, мои собственные казались мне незначительными. Я преодолевала настигшую меня болезнь (у меня диагностировали рассеянный склероз), ложь своего добросердечного бывшего мужа, трудности, с которыми сталкивается мама-инвалид, когда у нее на руках маленькие дети… вы помогли мне не утонуть в этом море печали. Каждый раз, получая от вас весточку, я ощущала надежду. Я могла сделать вдох, я могла сделать выдох, и это была победа. Мы будем продолжать вести рубрику раз в месяц, и я надеюсь, что вы останетесь с нами. Помните, что я очень благодарна вам за то, что вы давали мне возможность помочь вам. Я благодарна вам за то, что вы делились со мной своим опытом. Вы возвращали мне чувство собственного достоинства.