— Скоро увидимся, — уклончиво ответил Фрэнк. — Я тоже соскучился.
Куда же это они едут? Сандра посмотрела в окно. Кажется, они уже миновали Таллахасси…
— Куда мы едем, Фрэнк?
— Всему свое время, Сандра. Наберись терпения…
Она откинулась на спинку кресла и снова закрыла глаза. Устала она за эту неделю! Бессонные ночи, мучительные раздумья… Сандра задремала. Проснулась она неожиданно. Воздух стал вдруг холодным, будто включили кондиционер.
Дорога петляла среди гор, а вокруг было темно. Яркие звезды и сияние лунного серпа заливали призрачным светом могучие силуэты старых дубов и ветви рододендронов.
Куда же он привез ее для судьбоносного разговора?
Ведь это же Хайленд! Оставив позади Хайленд, Фрэнк свернул на дорогу, ведущую к коттеджу. До Сандры донесся шум падающей воды, и она сразу вспомнила тот солнечный день, когда они катались со скользкой скалы… Они были так счастливы тогда! Зачем же он привез ее сюда?
Машина остановилась перед деревянным домиком. Фрэнк выключил зажигание. Лунный свет заливал серебристым светом высокую крышу. Вдалеке чернела громада Уайтсайдской горы. Ее скалистые уступы были окутаны мглой. Фрэнк вылез из машины, обошел ее и открыл Сандре дверцу. Прежде у него никогда не было времени на такую учтивость — из машины всегда первыми выскакивали дети, а ей приходилось спешно выгружать многочисленный багаж. Сандра несмело улыбнулась… Прямо настоящие влюбленные! Знаки внимания, предупредительные услуги…
Она спустила ноги на землю. Он тут же подал руку.
— Что делает луна! Опять твои волосы изменили цвет. — Он протянул руку и отвел пряди от ее лица. — Никогда не мог правильно назвать их цвет…
— Они русые. — Сандра вздохнула, мечтая лишь о том, чтобы он еще раз коснулся ее щеки. — Я светлая шатенка, а может, темная блондинка. Во всяком случае, думаю, светло-коричневые.
— Нет, они золотые под солнцем, а под луной — темные, как гречишный мед… И такие мягкие!
Он протянул обе руки. Коснувшись пальцами ее лица, осторожным движением прижал ее голову к своей груди.
— Если бы ты только знала, моя красавица, как мечтал я увидеть твои волосы, рассыпанные по моей подушке…
Сандра была потрясена. Каждая клеточка ее тела затрепетала от ответного желания.
— Фрэнк… — выдохнула она.
— Если бы ты только знала, как мечтал я о твоих объятиях… Сколько раз представлял шелковистый водопад твоих волос на моей груди.
Сандра заплакала. Фрэнк, прижав ее к себе, осушил поцелуями слезы.
— Пойдем на веранду, там поговорим, — сказал он.
Сандра медлила, стараясь продлить эти чудные мгновения…
Потом они сели на качели. Добрый он все-таки, подумала Сандра. Хорошо бы остаться с ним друзьями; а если он сохранит опеку над детьми, то она сможет иногда навещать их…
Боль, пронзившая ее сердце при этой мысли, заставила Сандру вздрогнуть.
— Неужели я тебе так неприятен? Дрожишь, как лист осиновый…
Вот опять! С чего он взял?..
— Нет! Ты невозможен! Ты просто дурак, Фрэнк Хэзлтон! Нарочно выворачиваешь все наизнанку. Все, что было между нами… Так вот, знай — я с первого нашего знакомства мечтала стать твоей. — Она отодвинулась, вглядываясь в его лицо. — Конечно, было бы благороднее оставить тебя при твоем мнении, однако чувствую, что сегодня я на это неспособна. К чему этот фарс, Фрэнк? Ты не любишь меня, никогда не любил и никогда не полюбишь! Мы оба понимаем, что наш брак поистине заключен в преисподней.
Неяркий свет луны едва освещал качели, но даже в темноте Сандра прекрасно видела его лицо, но никак не могла разгадать, какие чувства отражаются на нем.
— Джорджия Браун, ты в своем уме? Решила, что я привез тебя в Северную Каролину, чтобы предложить расстаться?
Она удивленно подняла на него глаза, а Фрэнк протянул руку и нежно коснулся ее лица…
— Да, — прошептала Сандра. — А разве не так?
— Нет! Если только ты сама этого не хочешь.
— Детям будет трудно перенести наш развод, — сказала она.
— Очень трудно, — подтвердил он.
— И их тетя снова возбудит дело об опеке.
— Безусловно!
— Между прочим, моя семья без ума от тебя. Они никогда не простят мне нашего разрыва!
— Никогда!
— И я буду первой разведенной в истории рода Мейсонов.
— Джорджия Браун, извини, но твоим надеждам не суждено сбыться. Это я тебе говорю…
Его слова поразили ее как гром среди ночной тишины.
— Ты… Ты любишь меня? — прошептала она. — Я думала, ты меня возненавидел после всех этих передряг. — Ее голос срывался. — Господи, прости меня, Фрэнк!