— Рассредоточиться! Обойдём их с двух сторон, — в полголоса приказал Каштилиаш.
Рейнджеры пиптов поливали вавилонян градом стрел. Новая тактика помогла южанам. Датапатиш Мелк швырнул своё копьё, в показавшегося лучника, пригвоздив того к земле. Послышался пиптский рог. Каштилиаш настиг жертву и отрубил руку, звавшего на помощь. Оставалось надеяться, что зов не услышали. Вавилоняне добивали лесных стражей.
— Раненых оставить на милость Мардука. Вернёмся после битвы, — скомандовал командир.
— Кто в силах сражаться — за мной!
Ветер переменился и теперь дул им навстречу. Собаки что-то учуяли. Мелкицедек наподдал пятками по рёбрам псу, пустившись во весь дух. Они нагоняли свою жертву. Псы стали рычать. Вскоре стал слышен топот чьих-то ног. Рейнджер захотевшего сдаться., Каштилиаш зная, что оставлять его вживых нельзя, поразил копьём в глаз. Лучник упал на землю замертво.
И вновь всадники мчались среди леса. Ещё немного, и они оказались на открытой местности. Воины окинули взглядом поле битвы. Они находились позади отрядов рейнджеров, поливавших стрелами наступающие войска Вавилона.
На берегу конная кавалерия атаковала сплочённые ряды южан. Стена щитов спарабаров защищала их. Строй ощетинился копьями, а лучники-танувабары вели огонь по пиптской коннице. Сотни лодок и плотов доставляли подмогу.
Каштилиаш выстроил в ряд псовых всадников. Он махнул племяннику в сторону башни, тот в ответ кивнул. Бесшумно псы рванули с места. С рычанием они ворвались в тыл поздно спохватившегося противника. Строй рейнджеров рассыпался. Конная кавалерия пиптов не успела на подмогу своим лучникам.
Пока всё складывалось удачно. Защитники крепости обстреливали псовых Каштилиаша. Мелкицедек остался незамеченным. Достав связки мехов, они подожгли фитиля. Поочередно забрасывали в окна горючую смесь, пока одна из связок не полетела обратно. Их обнаружили поздно — диверсия удалась. Мелкицедек отводил отряд, когда взрывы и пламя завладели башней. Лучники вылетали, как головешки. Огненные обломки разлетались по зелёной траве, поджигая всё вокруг. Воины Мелка справились, но радоваться победе было рано.
Они помчались по склону, атакуя скопившихся там ротозеев-рейнджеров. Всадники отряда падали один за другим. Мелкицедек скакал первым, успевая уложить множество врагов. Его ранили в плечо. Пёс, усеянный стрелами, покатился кубарем, придавив хозяина своей тушей.
Битва продолжалась недолго. Осознав потерю позиций, воевода Макт стал отводить свои войска.
Титглат быстро перебрасывал силы через реку без опаски внезапной атаки. Битва измотала противников. Численное преимущество сохранилось за вавилонянами.
Башню и мост восстановили. Провизия и подмога беспрепятственно прибывали. Войско готовилось к дальнейшему вторжению на север. Лагерь окружили рвами и частоколом.
После закрепления на северном берегу, расхаживая по лагерю, царь Навуходоносор обсуждал результат битвы с военачальниками.
— Если бы не водопад, мы бы доставляли войска на кораблях прямо сюда, — хвастал визирь.
— Ты молодец, Титглат, но скажи мне, кто-то отличился в бою? — полюбопытствовал царь.
— Конечно же Каштилиаш, — лицо визиря побелело. — Он лично вёл атаку в тыл противника и выполнил порученную мной задачу.
Навуходоносор оглянулся на шествующего сзади воина.
— Осыпать золотом, — повелел он.
Визирь с трудом скрыл недовольство решением царя. Каштилиаш пал на колени:
— Царь, вовеки живи! Мне помогал мой племянник, молодой десятник — Мелкицедек. Он лично поджёг башню.
— Какое нескромное имя, — заметил Титглат.
— Где он? — полюбопытствовал царь. — Страна должна знать своих героев.
— В лазарете, мой господин. Себя не щадя вёл воинов в бой, — пояснил Каштилиаш. — Из всего его отряда выжил только он и ещё один всадник.
— Его нужно наградить. Назначьте десятником над Кельб Таль-Фенек, всех уцелевших товарищей перевести к нему в отряд, а его шлем наполните золотом.
— Слава Мардуку и помазаннику его Навуходоносору! — восклицал Каштилиаш и ещё ниже пал лицом в землю.
— Я доставлю ему эту радость лично, Ваше Величество! Не следует привязываться к героям. Они, как правило, погибают первыми, — произнёс Титглатпаласар.
Его гордыня была уязвлена до глубины души. Низко поклонившись, он покинул свиту царя, направившись в лазарет.