Он ушел под воду вслед за Ленкой, вынырнул вместе с ней, она прижалась к нему, страстно двигая бедрами. Трусики тяготили ее, Сафрон помог избавиться от этих тонких оков. В благодарность за это Ленка подняла вверх руки, вытянула губы трубочкой и, двигая телом, вползла в воду, скрывшись в ней с головой. Сначала она жарко поцеловала его в живот, тут же губы все той же трубочкой ткнулись в пах, рот раскрылся, заставив Сафрона вспомнить о банане, который Ленка ополовинила у него на глазах. Она и сейчас могла пустить в ход зубы, Сафрон это понимал, но не боялся. Пусть кусает, пусть делает что хочет, лишь бы не останавливалась. А он должен поторопиться, Ленка не могла долго находиться под водой без воздуха. Впрочем, надолго его и не хватило…
Степан подходил к подъезду с одной стороны, а бандит с другой. Китовый появился из-за припаркованной к дому «Газели» с высоким фургоном, руки опущены и слегка вытянуты вперед, чтобы Степан видел: оружия при нем нет. А время уже позднее, на дворе стемнело, фонарь над головой светил неважно. Китового Степан видел, а его дружков нет, они могли заходить слева и справа.
Степан остановился, глянул по сторонам, отвел в сторону полу куртки. Пистолет под рукой, хватит и пары секунд, чтобы привести его к бою. С одной стороны, этого мало, а с другой – бесконечно много. Если тот же Рубах заходит со спины.
Степан повернулся, став спиной к припаркованной машине, глянул влево, но никого подозрительного не увидел. Женщина какая-то с собакой брела.
– А ты чего так напрягся, капитан? – останавливаясь, спросил Китовый.
– Это аллергическая реакция. На дебилов!
– Ты это, полегче! – нахмурился Китовый.
– А то что?
– А ты здесь живешь?
– У тебя три секунды, чтобы исчезнуть.
– С Дашей живешь?
– Осталось две секунды.
– А ведь она моя девушка! – На всякий случай Китовый отступил на безопасное расстояния.
– Это ты себе придумал.
– Тогда почему ты ее от меня прячешь?
– Все, ты меня достал!
Степан еще раз осмотрелся, достал пачку белого «Мальборо», зажигалку. Китовый может говорить что угодно, перебивать он его не станет, спокойно выкурит сигарету и уйдет. А завтра… нет, через несколько дней обрушится с облавой на стоянку, проверять будут всех, и бандитов, и проституток, и дальнобойщиков. Через недельку все повторится. Потом снова… Через месяц, максимум два, стоянка опустеет, и Лесковка станет обычным поселком, где ловить, кроме гонореи, нечего. А у новой стоянки будут другие хозяева, зауральским не останется ничего, как смотаться домой.
– Ты должен знать, капитан, что нельзя вот так запросто отбить у меня бабу! – сказал Китовый, осторожно расправляя плечи.
– Я тебя услышал, – кивнул Степан.
– Тогда я пойду! А ты постой, покури, подумай!
Китовый действительно убрался. Он пошел по тротуару, свернул и скрылся за углом дома.
В подъезд Степан заходил осторожно, и дверь в квартиру открывал с содроганием. Он хорошо помнил, как вернулся со службы, а в доме труп. Розу три раза ударили ножом, одна рана оказалась смертельной. А ведь ее вот так же пытался вернуть бандит, с которым она жила до Степана…
Темно тогда было, Степан даже не смог включить свет, потому как убийца выкрутил пробки, он даже наступил ногой в лужу крови.
Но сейчас в квартире горел свет, пахло запеченным в духовке мясом. В квартире порядок, близкий к идеальному, Даша во всей своей красе, волосы распущены, глаза и губы накрашены, запах духов и шампуня, платье на ней короткое, оно так плотно и гладко облегало роскошное тело, грудь высокая, бедра узкие, ноги длинные… Степан кивнул, глядя на нее. На месте Ноговицына он бы тоже скрежетал зубами, из-под носа, считай, такую красоту увели.
– А у нас праздничный ужин! – Даша обвила руками его шею и взглядом вложила в душу целое послание.
Почти неделю они вместе, но только сегодня она по-настоящему станет его женщиной. И пора уже, и так нужно, но главное, она сама этого хочет. Потому что Степан как минимум дорог ей.
– У нас праздник жизни, – кивнул он.
– Я так волнуюсь! – отталкиваясь от него, улыбнулась девушка.
Сколько дней они уже вместе, а ничего хотя бы отдаленно напоминающего ломки у Даши не наблюдалось. Похоже, она действительно и близко не испытывала тяги к морфию. Но процесс уже начался, Виолетта имела возможность посадить ее на иглу со всеми отсюда вытекающими последствиями. Да и роман с бандитом ничем хорошим бы не закончился.
– Я тоже, – поймав ее за руку, сказал Степан.
– Я накрою на стол!
Он быстро принял душ, причесался, надел чистую белую сорочку и черные наглаженные брюки, все-таки праздничный ужин.