Свинина в сливочном соусе показалась ему на редкость вкусной. А вино почему-то пьянило так же сильно, как водка. После второй бутылки Даша потеряла равновесие и оказалась у него в объятиях. Но Степан не спешил. Он включил медленную музыку, пригласил девушку на танец.
– Я тону, я пропадаю, – прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. – Как будто в бездну проваливаюсь. Почему мне совсем не страшно?
– Потому что я не дам тебе упасть.
– Ты поймай меня нежно, а потом закрути, а потом подними высоко-высоко!.. Я знаю, ты сможешь!
– Поймал!
Степан подхватил ее на руки, крутанулся вокруг своей оси, приподнял, перенес в спальню и бережно опустил на кровать.
– Мне хочется кричать! – Даша с восторгом смотрела него.
– Кричи в меня! – улыбнулся он, накрывая ее губы поцелуем.
Крик счастья звучал в душе, слепил и оглушал, заставляя терять голову. Мысли кипят, эмоции бушуют, одежда будто сама по себе испаряется с разгоряченных тел, напор, натиск, стремление ввысь… А потом вдруг тишина. В которой не страшно умереть. И даже заснуть…
Утром Степан едва заставил себя оторвать голову от подушки, но подняться с кровати не смог. Даша поймала его руку, прижалась к ней, пришлось остаться. Какое-то время Даша просто лежала, засыпая, затем пришла в движение, сама поцеловала его, и снова закрутилось… Чтобы не опоздать на службу, Степану потом пришлось экономить каждую минуту. Он торопливо побрился, почистил зубы, думая о том, что позавтракает потом, после совещания у начальника. Есть чай, немного печенья…
Но Даша сама приготовила ему завтрак, налила чаю, разогрела вчерашнее мясо, поджарила хлеб. Пришлось все съесть, чтобы не обидеть ее. А в прихожей она прижалась к нему со стороны спины.
– Я понимаю, что ты спешишь, но всего одну секунду!
Секунда прошла, и Даша сама оттолкнула его. Степан торопливо спустился вниз, он очень спешил, но все равно остановился, когда услышал ее голос.
– Степан!
Голову он задрал так же резко, как обернулся на зов. Голова в таких случаях у него не кружилась, а сейчас его вдруг резко повело в сторону. Но равновесие он не потерял: успел подставить ногу. И услышать, как что-то щелкнуло по бумаге, четвертинка которой висела на двери подъезда. Кто-то выстрелил в объявление для жильцов дома, оставив в нем пулевое отверстие. И чем этому кому-то не понравилось объявление?
Степан еще не успел найти ответ на мелькнувший в голове вопрос, как на него навалился весь ужас происходящего. Стреляли не в объявление, а в него самого. И стреляли откуда-то из-за детской площадки, примерно с той высоты, на которой находилась его голова. Стреляли, возможно, из автомобиля.
Степан развернулся с уходом в сторону, вынул пистолет.
– Степан! – встревожилась Даша.
Выстрела она не слышала, но заметила странность в его маневрировании.
Степан махнул рукой, требуя, чтобы она закрыла окно. Он не переживет, если снайпер возьмет ее в прицел.
Детская площадка находилась на дне колодца, стенки которого составляли три дома – в одном жил он, другой находился справа от него, перпендикулярно первому. Третий дом находился напротив, но был в начальной стадии строительства. Поставили фундамент, огородили стройку, на этом все и заглохло. Между вторым домом и строительной площадкой пролегала дорога, на ней Степан и заметил белую «Ниву» с затемненными окнами и выставленным задним стеклом, которая очень уж подозрительно стартовала с места. Степан запомнил номера, взял на заметку мужчину в фетровой шляпе и с портфелем, проходившего мимо машины и смотревшего на нее.
Круча «сфотографировал» гражданина, бросился к своей машине, припаркованной напротив соседнего подъезда, сел за руль, вставил в замок зажигания ключ, но, прежде чем провернуть его, заставил себя напрячь голову. Как ни крути, а киллеры стреляли из неудобного положения, им запросто могли помешать, вряд ли они исключали промах. И ситуацию они могли просчитать. Уцелевший Степан бросается их преследовать, садится в машину, заводит двигатель, в этот момент и срабатывает подстраховка – в виде взрывного устройства.
Степан выскочил из машины, глянул по сторонам, только после этого встал на четвереньки, приложив голову к земле. И действительно, прямо под днищем машины он заметил коробочку, обмотанную скотчем и опутанную проводами. Это вполне могла быть бомба, возможно, установленная на неизвлекаемость.
Он бросился к мужчине в фетровой шляпе, который уже сворачивал к подъезду второго по счету дома.
– Стойте, милиция! – крикнул он, на ходу вынимая из кармана куртки телефон.