Вдоволь насидевшись на кухне с родственниками и пережив довольно неприятный шок, я скрылась у себя в комнате, намереваясь что-нибудь почитать. Как уже можно было понять, книги — мои лучшие друзья, нередко помогающие отвлечься от всех мировых и локальных бед. На этот раз мой выбор пал на "Анну Каренину" Льва Толстого. Собираюсь перечитать еще раз. Странно, наверное, но этот шедевр русской классики мне очень понравился, хотя когда я читала его первый раз, я словно через дебри карабкалась — так она давалась мне нелегко. Но это было года три назад. К настоящему времени я повзрослела, да и вкусы мои кардинально поменялись, отчего я стала совершенно по-иному смотреть на русскую литературу.
Правда, уже минут через двадцать, я поняла, что выбрала неудачное время для перечитывания данного произведения, так как в голове то и дело воспроизводился чуть ли не крик брата, просившего, даже нет, приказывающего оставить его в покое. Он выглядел таким измученным… будто все его достало на этой земле. Как будто тот страшный период в его жизни возвращается снова. Нет, не может такого быть. Наверное, замотался с этой учебой, практикой… выпускной же курс. Или правда, в этот раз ему попалась слишком назойливая поклонница, что вконец достала своими звонками и смсками.
В общем, с такими мыслями я и погрузилась в сон. Но в царстве Морфея меня ждали лишь одни кошмары, вырваться из которых у меня не было сил.
Утром меня разбудила смска от Маши, в которой она говорила, что к ней с тетей нагрянули в гости родители, и встретиться не получится. Вот и порушились субботние планы. Вздохнув, я отложила телефон и продолжила нежиться в постельке, улыбаясь заглянувшему в мое окно почти что зимнему солнцу, напрочь забыв о нехороших снах.
Декабрь. Неужели через неделю наступит зима? А там и мой день рождения, двадцать пятого, исполнится девятнадцать. Но ведь совсем недавно было лето, совсем недавно я была маленькой девочкой, любившей мультики про Тома и Джерри и постоянно борющаяся с братом за пульт от телевизора… Девятнадцать. Но Тома и Джерри я до сих пор люблю. Инфантилизм.
— Доброе утро, Майя, — пролепетала мама, складывая вещи в небольшую дорожную сумку, когда я спускалась вниз. — Позвонили с работы, нужно срочно ехать, подменить одну проводницу. Завтра вечером буду дома.
— Ого, вечно у вас там с кадрами проблемы, — погрустнела я, присаживаясь за кухонный стол и наблюдая за суетливыми движениями матери.
— Ой, не говори ты, государство катится в тартарары и вся инфраструктура. Что людям делать дальше — понятия не имею. Надеюсь, что до пенсии еще удастся доработать. — Вздохнула мама, застегивая сумку. — Ладно, побегу. Не скучайте!
— Люблю тебя мам! — прокричала я вслед уже убежавшей матери, за которой от кухни до входной двери тянулся лавандовый аромат. Любительница лаванды и всего, куда ее добавляют.
Я заварила себе чай и стала смотреть телевизор. Ничего интересного и хорошего. А новости и вообще смотреть страшно, отчего я так же быстро выключила телевизор, как и включила. Судя по тому росту мировых проблем и бедствий, назревающих войн, я сделала вывод, что мое желание, что я загадываю в новогоднюю ночь помимо прочих, а именно мир во всем мире, не сбывается. А ведь так не хочется повторения тех ужасных событий, что произошли ровно семьдесят лет назад… Но как показывает практика — история имеет тенденцию повторяться. Вопрос лишь во времени. Если бы папа не находился сейчас на работе, мы бы с ним обязательно порассуждали на эту тему.
Что-то на пессимистичной нотке я начала свое утро.
Мотнув головой, тем самым как бы вытряхивая ненужное, я захватила чашку и поднялась на второй этаж. Лучше подумать о насущных проблемах, отчего по дороге в комнату решила заглянуть к брату. Авось сегодня он не такой злой, как вчера.
Я осторожно приоткрыла дверь, и просунула голову в образовавшуюся щель. На меня сразу же повеяло морозной свежестью. До того морозной, что за считанные секунды успело пробрать до костей. Вот дурачок, простудится ведь!
Опять открыл на ночь окно.
Я прошмыгнула в комнату, ступая на цыпочках, чтобы не разбудить его. Устранив источник холода, и тут же поставив чашку на подоконник, я осмотрелась. Спит, укутанный одеялом по самую макушку, словно в коконе. На полу возле кровати валяется открывшийся сборник рассказов По. Что ж его на мрачное то тянет… Радует, правда, что Дима хотя бы окно не занавешивает, оставляя солнцу возможность проникать в комнату и освещать ее днем.
Я подняла небольшую по своим размерам книжицу и положила ее на стол, заметив пустой, немного помятый конверт без указания обратного адреса. Еще раз прокрутив в голове события вчерашнего вечера, я окончательно решила, что причиной странного поведения Димы явилось содержимое данного конверта. Покрутив его в руках и рассмотрев со всех сторон, я ничего особенного не заметила. Я пожалела, что самой записки нигде не обнаружила, даже не санкционировано обшарив ящички стола. Мои действия опередили здравый смысл. Конечно, мне стыдно было проделывать такое с личным пространством брата, но любопытство и беспокойство за Диму взяло верх надо мной.
— Что ты делаешь? — высунувшись из-под одеяла, сонным голосом пробормотал брат. Его пронзительные серые глаза внимательно наблюдали за мной.
А у меня аж сердце в пятки ушло: так испугалась, что он мог заметить то, как я рылась в его столе.
— Эм, закрываю окно. Здесь холоднее, чем в царстве Снежной Королевы. — В доказательство сказанному я демонстративно обхватываю себя руками и делаю разогревающие движения. — Нельзя же так, простудишься.
— Спасибо, — всего-то и сказал братец. Благо не увидел лишнего, иначе проблем не огребла бы.
— Ты скоро-то вставать думаешь? Уже почти одиннадцать.
— И откуда у тебя столько энергии по утрам берется? — сетовал брат. Но снисходительно посмотрев на меня, добавил: — Скоро.
Прихватив свой уже остывший чай, злая, я вышла за дверь, ощущая на себе тяжелый взгляд Димы. Даже вину почувствовала, думая, что мои действия все же не скрылись от его внимательных глаз.
Что же это такое? Ничего не понимаю!
Не зная, чем себя занять в выходной, весь день я провела на улице, играясь со щенками, пытаясь обучить их простейшим командам, как то: сидеть, лежать, апорт. Если бы вы видели, как это было забавно! Я и близко не стою с настоящими кинологами, отчего щенки, казалось, смотрели на меня как на глупое существо, и, пользуясь моментом, своими милыми мордашками пытались выманить у меня вкусняшки. Вот жуки!
Когда уже почти стемнело и начал моросить дождь, — когда же уже снег? — я закрыла питомник и отправилась в дом, согреваться. Кроме брата дома никого больше не было. И то, его физическое присутствие никак не ощущалось — он так и не выходил из комнаты. А папа звонил еще днем, сказал, что задержится — экзамен. Бедные преподаватели. Или студенты. Но в данном случае — бедный мой папа.
Как только я поднялась в свою комнату, чтобы захватить кое какие учебники, — проснулось желание что-нибудь поучить — я услышала, как во дворе залаяли наши питомцы. Поначалу мне это не показалось чем-то необычным, ведь возле нашего дома проходит тропинка, ведущая к озеру, куда часто ходит молодежь, чтобы повеселиться. Но лай все усиливался, отчего создавалось впечатление, будто кто-то нагло забрался в питомник, к собакам, вследствие чего последние пытались вырваться из своих клеток и прогнать незваного гостя. У меня разбушевалась фантазия, стало жутко. Словно маленький ребенок, я решила скрыться в комнате брата:
— Дим, можно?
Брат сидел за письменным столом и просматривал какие-то веб-страницы, и как только я вошла, тут же свернул браузер. Я попыталась не обращать на это внимание, привыкая к его необычной таинственности, попутно заметив у него огромные синяки под глазами.