— Иду, — улыбнулся рыцарь и, взяв из шкафа спортивный костюм, примерно такой же, который одолжил Каю, переоделся в коридоре. Нога очень болела, из-за нее рыцарь хромал. Вернувшись, он застал прикорнувшую на краю дивана невесту.
— Иди, спи, я первый подежурю, — попробовал разбудить он ее.
— Не хочу, — отозвалась Нинель, не размыкая глаз.
Адонис содрогнулся, зрелище спящего в центре дивана демона и свернувшейся калачиком рядом с ним рыжей принцессы рождало странную картину, неприятную для него.
— Нашел к кому ревновать, Боже упаси! — ругнулся он на себя и включил телевизор на самую низкую громкость. Долго его Адонис не посмотрел, уже через полчаса начал клевать носом и незаметно для себя оказался головой на подушке, Нинель беспокойно ворочалась, пока не забилась под одеяло, не обняла кого-то теплого и не закинула на него ногу.
Просыпался демон с большим трудом, еще мучимый слабостью он не мог понять, где находится. Справа обнаружился Адонис, факт такого соседства привел в чувство куда быстрее ведра ледяной воды. Кай попытался отползти спиной назад и наткнулся на спящую Нинель, умудрившуюся мало того что закинуть на него ногу, так еще и обнять за талию. Вернулись рваные воспоминания.
«Адонис взмахнул мечом, неожиданно между нами появилось рыжее недоразумение...», — дальше по памяти прошлись растворителем: все смазано, шероховато и неясно. — «Нинель жива, значит Адонис по ней не попал, зато со мной не все в порядке, значит попал по мне. Опять же, если бы он попал, я бы здесь живым не сидел. Не понимаю, что произошло?» — демон потянулся рукой почесать рога и дернулся от боли.
Кай сразу понял, когтей у него больше нет, остатки бережно забинтовали бинтом, местами испачканным засохшей кровью. Что под бинтом, знать не хотелось, воображение рисовало отвратительную картину размозжённой всмятку конечности. Сглотнув, черт начал рассматривать повраг. Они тоже были перебинтованы. У Нинель плечо, у Адониса нога и обе руки. За края бинтов выходили длинные разрезы – художество его когтей.
«Я что, напал на них? Нужно вспомнить хоть что-то!» — беспокоился демон, раз за разом пытаясь восстановить образовавшуюся пропасть в воспоминаниях. Он вспомнил как Нинель кормила его мороженным. Было вкусно, но отчего-то больно. — «Ах, да! Я не мог шевельнуться, потому что... мне перебили позвоночник, и я оказался обездвижен...» — С немалым ужасом бес пошевелил хвостом, ногами, руками, головой, и только после успокоился. Двигаться он мог.
Новое воспоминание не внесло ясности, перед глазами проплыли образы сестры и брата, затем удалось припомнить ужасный жар, будто его засунули в духовку и решили приготовить в собственном соку. А эти люди тормошили его, звали и буквально вырывали из рук смерти. Зачем, спрашивается, кто их поймет. Хвост вильнул под одеялом, случайно задев девичьи пятки, и хозяйка пяток захихикала во сне, придвигаясь ближе.
Кай сглотнул, он не мог сказать, что подобное неприятно, но... Нинель не его невеста.
— Принцесса, проснитесь. — Тихо позвал он, сам удивившись звучанию своего голоса, еще раз проводя под одеялом хвостом, в этот раз щекоча щиколотку.
Нинель открыла глаза, вначале безучастно осмотрела плечо, в которое уткнулась носом, перевела взгляд на лицо Кая и увидела ярко горящие огоньки демонических глаз.
— Кай! Слава Богу! — бросилась она к нему на шею. — Адик, он очнулся! Смотри!
От удвоившейся возни, рыцарь-таки пробудился и окинул придавленного своей невестой демона возмущенным взглядом.
— Привет, — помахал ему забинтованной рукой бес и тут же спросил, — что со мной было? Последнее, что помню, Нинель выбежала между нами и... и все. Дальше одна сплошная боль. Не расскажешь?
Представитель света вздохнул, подарил невесте еще один неодобрительный взгляд, и сжал историю до минимума, превратив ее в отчет.
— Ты закрыл Нинель собой, я уже не успевал остановить удар, но смог повернуть меч и он ударил плашмя. Тебе сломало спину в трех местах. Дома мы вправили позвонки, но был поврежден спиной мозг, какие-то там отростки не желали рассасываться и началась лихорадка. Ты бредил, вспоминал родню и жизнь в цитадели, — на этом моменте Кай побледнел. — Брата, сестру, отца, просил себя убить. Сбить температуру не удалось даже в душе, ты начал махать руками и ранил нас и себя. Прости, но пришлось разбить твои когти, благодаря моему мечу сделанному из зубов демонов и резкому перепаду температур это удалось без труда, но осколками ты меня и себя истыкал в дуршлаг.