Демон поднял громко завопившего человека над землей и приблизил его к лицу.
— Итак, будешь сотрудничать?
— Я-а?
— Ты-ы! — передразнил Кай, скаля внушительные зубки.
— Не ешь меня! — заявил перепуганный насмерть человек, завывая на одной ноте.
Добиться членораздельной речи не удавалось. Пришлось действовать демоническими методами, в надежде найти способ воздействия на этого человека, однако последствия оказались неожиданными.
Рыцарь успел заметить, как линия шерсти, тянущаяся по позвоночнику, встала дыбом, а красные глаза опасно сузились, когда коготь коснулся лба предпринимателя. Расстояние до края бес проделал в молчании, точно так же — молча — он собирался выполнить недавнее желание Регистратора и сбросить того с крыши.
Адонис взирал на это в легком шоке. Он не ожидал подобного поведения от Кая, который до этого момента вел себя более чем мирно, пряча когти и клыки, а сейчас держал за краем крыши человека и собирался хладнокровно убить, невзирая на то, что этот человек был им необходим в деле получении документов. Даже выражение лица поменялось: стало отстраненным и холодным — демоническим. В один момент ничего не осталось от того Кая, с которым успел смириться рыцарь. Тот вновь превратился в одну из тварей, с которыми герою неоднократно приходилось сражаться, и которых он убивал без жалости и сострадания.
Пока рыцарь решал вмешаться, в происходящее влезла Нинель. Она вцепилась в хвост, зарываясь в шерсть тонкими пальчиками.
— Кай, не надо! — крикнула она, пятками упираясь в крышу в попытках оттянуть хвост беса от края. Скоро принцесса поняла: легче остановить танк. Да и тот больше внимания ей уделит и не обожжёт неожиданно холодными углями глаз, отталкивая когтями. Принцесса сжалась от толчка, ожидая порезов. Адонис оказался рядом и оттянул девушку прочь, хотя видел — демон орудовал тупой стороной когтей.
— С чего же мне начать? — смотря в ночное небо, спросил бес.
— С убеждения совершить благое деяние во имя света, — сплюнул предложение Герой, не веря, что его услышат. Рыжая кивала, поддерживая предложение, все еще трясясь от страха.
— Нинель, отойди! — нервно попросил Адонис, заметив, что принцесса стоит рядом.
— Он же убьет его, — прошептала она.
— Тем более, отойди! Не нужно тебе это видеть!
Нинель сжималась, смотря на свои кулачки с зажатыми в них клочьями черной шерсти, и отходила, не спуская глаз с участников действия. Она верила в Адониса, в его способность спасти того человека также, как в способность демона убить его. И от этого становилось дурно.
Добро играло привычную роль, как и Зло вновь занимало уготованное ему место. Лишь вместо прекрасной принцессы — человек, по мнению беса, спасения не достойный.
Бить черта в тот момент было не вариантом. Жертву отправили бы летать и переключились бы на главного врага. Адонис мучительно справлялся со своей агрессией и напоминал о цели захвата этого человека, собираясь вырвать его из хвоста нечисти, как только тот приблизит его к краю крыши.
Когда рыцарь подошел почти вплотную, он заметил: демон будто сдувался. Шерсть вновь улеглась, а сам он начал горбиться. Казалось, бес сам растерян от собственного поведения. В глазах промелькнула усталость, губы растянулись в ироничной усмешке.
— Кай! Нам нужны паспорта, забыл?
Демон вздрогнул. Он не спешил возвращать жертву на крышу, но уже не источал злость и не испытывал ощутимую жажду убийства.
— Я все сде-ла-аю-ю! Все, что хотите! — провыл регистратор, наблюдая полет одной из своих туфель вниз. — Никто не различит! Я... я... я...
Мужик пытался придумать откуп, за него это сделал бес:
— Сделаешь нам паспорта, к которым ни одна спецслужба не подкопается, иначе твоя смерть будет не быстрой и не легкой. Знаешь, в человеческом теле больше двухсот костей и они сладко хрустят, когда ломаются. А еще в человеческом теле много лишних деталей, без которых он может жить и даже дышать, правда, недолго.
Бросил, и тело летит, но не вниз, а в центр крыши. Кувыркнулся, содрал кожу и лег, постанывая. В дальнейшем Кай участие не принимал, резко отстранившись от происходящего. Его не интересовала возня людей и их попытки лечить этого торговца документами. Он подавился его памятью. Неважно, много ли в ней полезного, ее хотелось отрыгнуть.
— Ах, сколь много чудищ в мире в обличие людском... — проговорил демон, всматриваясь в улицу, освещенную фонарями, по которой муравьями ползали фигурки маленьких чудовищ. По прошествии пятнадцати минут, он крикнул,— Эй, вы там уже все обговорили, а то я этого мудака убить хочу!