Выходя из комнаты Нинель, герой Сайнтарза проверил комнату черта. Ни там, ни в туалете, ни в ванной, ни на кухне демона не было. Повоевав с собой еще мгновение-другое, ругаясь на чем свет стоит, взяв меч, Добро ушло искать Зло.
Кай нашелся относительно быстро. Он достаточно далеко отошел (или отполз) от места массового убийства и спрятался в темноте, как и положено подобным тварям. Если бы не капли крови у входа в заброшенное здание, Адонис и не подумал бы в нем искать. Слишком большие окна, и слишком людное место. В таких любит оседать на попойки молодёжь, часто можно встретить бездомных и даже охотников за приключениями. Капли крови привели в очищенную от крупного мусора комнату.
Кай лежал в странной изломанной позе, такой ненатуральной, будто из всех вариантов черт выбрал самый чудной и неудобный. Он лежал на правом боку, уронив за спину левую руку, страшно выдвинув крылья лопаток. Демон запрокинул голову, как задыхающийся, что вполне могло быть причиной такого странного положения тела. Его хвост застыл покореженной молнией на усыпанном окурками полу. Ноги заплелись, левая нога когтями изодрала правую лодыжку, будто тело сотрясали конвульсии.
Кай не выглядел живым.
Герой подошел вплотную и сел рядом. Длинные черные пряди закрывали лицо беса, пришлось их убрать. Каково же было удивление Адониса, когда он столкнулся взглядом с раскаленными угольками демонических глаз.
— Живой, — это был не вопрос, не утверждение, а простая констатация факта.
— Спасибо, кэп, — прошелестел Кай дрожащим, тихим, сиплым голосом. Моргнул и сфокусировал взгляд. — Как принцесса?
— Немного не в себе...
— А в ком? — заинтересовавшись, черт приподнялся, но тут же вновь уронил голову на пол и на секунду потерял сознание, сбивая ритм тихого дыхания.
Адонис закусил нижнюю губу: ему не нравилось положение дел. Не нравился такой Кай, не нравилось решение идти его искать, и не нравилась своя нерешительность.
— Добить тебя, что ли? — вслух спросил он, демонстративно доставая оружие из ножен.
— Ха, добей! — согласился демон, ехидно улыбаясь. — Скажешь Нинель, что я помер геройской смертью, спасая даму сердца. Она оценит шутку про демона-героя.
Слушая хриплый смех, вспоминая слова принцессы, рыцарь убрал в ножны меч и зло потянул Кая вверх, заставляя принять вертикальное положение. С резким выдохом проглатывая хрип, черт обмяк, теряя сознание, из его носа вновь потекла кровь.
— Да чтоб вас всех! — матерился святой рыцарь, таща врага и вспоминая трактат о демонах. В нем четко говорилось следующее: «...Демоны склонны к саморазрушению и зачастую умирают, не прожив второго десятилетия...». Он это видел — демонов, падающих бездыханными кучками плоти, не получив ни одного удара. А еще он видел точно таких же, истекших кровью без ран бесов. Они захлебывались и заваливались под ноги. Треск их костей клавишами ксилофона заиграл в ушах. Тогда рыцарь не знал причины подобной смерти.
Если его кто и видел тем предрассветным утром, то не сильно удивился. Мало ли, какие клубы в Подмосковье. В квартире он уложил безвольную тушку на кровать, убедился в остановке кровотечения и просто оставил его. Если умрет, то пусть. Если выживет, то тоже пусть. С этой мыслью Адонис улегся на диван и закрыл глаза. Завтра предстоял трудный день, ему предстояло заботиться о девушке с отходняком после запрещенных препаратов и, может быть, о демоне. Или утилизировать его труп, что тоже доставит мороки.
— Помрешь — выкину в мусорку! — громко сказал рыцарь, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза.
Утро началось неожиданно громко. Рыцарь вскочил с дивана, оглядываясь по сторонам в поисках источника шума, и обнаружил Кая, судорожно втыкающего когти в стену в попытке подняться с пола. Его падение и разбудило поврага.
— Живучая тварь! — восхитился Адонис, привлекая к себе внимание огоньков глаз с сильно расширенными угольками зрачков. Демон с трудом сфокусировал взгляд на человеке и от этого взгляда руки сами потянулись к мечу.
— Верно мыслишь, давай свой ножичек сюда, — трясущимся голосом потребовал черт.
— Прирезаться решил?
— Почти, надо пулю вытащить.
Рыцарь враз стал серьезным и поднялся со своего ложа, оставляя лежать на нем меч.
— Где?
— Тут, — указал Кай на ровный участок кожи правого бока без входного или выходного отверстия. — Мог бы когтями, да руки трясутся и в глазах двоится. Жуть — два Доника!