— Кай, пожалуйста, я знаю — вы не ладите, вы – враги, и он с тобой плохо обращался, но прошу, помоги!
Зря она повернулась, черт вонзил в свой живот три когтя и, под утробное шмяканье, вытаскивал оттуда расплющенные пули. Рана начала затягиваться, а когти сделали новую дырку и достали еще два расплющенных комка.
Заворожённая этим отвратительным зрелищем, Нинель загипнотизированным кроликом застыла, наблюдая за процессом.
— Кай, тебе п....
— Дыры у него на вылет — повезло. Доставать ничего не надо, — пробурчал раненый демон, не отвлекаясь от извлечения инородных объектов из организма. — Чем я помочь-то могу? Молись, кому обычно молишься. Авось тебя услышат, и он выживет. Ну, и Герману пытайся дозвониться, хотя я уже знаю причину, по которой его телефон молчит, и заверяю – не дозвонишься.
Под дикие звуки копошения в плоти, от которых внутри поднималась волна ужаса и отвращения, девушка перевела взгляд на своего жениха, уже изрядно испачкавшего кровать кровью. Все наложенные повязки пропитывались кровью, слёзы мешали видеть искаженное болью лицо. Её друг, её жених, её герой умирал.
— Кай, помоги! Прошу, помоги его спасти. Даже если вы враги, в этом мире нам надо держаться вместе. Ты же вовсе не плохой, ты же пришел нас спасти! И сильно пострадал... Я не знаю, что могу для тебя сделать, но сделаю всё, что угодно!
Демон вытащил последнюю пулю и раздраженно выкинул ее к остальным. Кровавая горка впечатляла.
— Всё, что угодно, говоришь, — усмехнулся чёрт вроде своей обычной улыбкой, но впервые Нинель ощутила реальный ужас от вида этого насмешливого лица. — Демону опасно предлагать такое. Знаешь же, мы все убийцы, насильники, говорят, даже души покупаем.
Хвост обвил девичью шею и резко притянул ближе, сохранила равновесие принцесса лишь чудом. Говорил Кай медленно, хищно:
— Я дам тебе стимул, Принцесса. — Пошлепал он ее по щеке обратной стороной когтей. — Если не спасешь его, я сделаю тебя своей.
Когти резко перевернулись острыми концами и приблизились к ее лицу: Нинель зажмурилась, пытаясь отшатнуться. В этот момент хвост отпустил, принцесса упала, отползая, едва удерживая рвущийся вопль паники. А Кай сидел где и раньше, не сдвинувшись ни на миллиметр, только глаза закрыл и сжал чуть посиневшие губы.
Вытирая слезы, рыжая вновь бросилась к Герою, касаясь уже насквозь мокрых повязок; перевязала по новой, с трудом доставая до спины. Жестокие слова Кая возымели влияние, или причина в давших результат действиях, но кровотечение остановилось, однако дышал раненый неровно и тихо. Принцесса дежурила у его постели много часов, иногда впадая в прострацию. Кай порой открывал глаза и наблюдал за ней, убивая этим остатки нервных клеток. Помощи она больше не просила, отчаянно пытаясь дозвониться до Германа. Наконец, сон ее победил.
— Кай, я должна поспать.
— Так спи, — отозвались из угла. Как и Нинель, бес не покидал комнату.
— Если тебе лучше, последи за ним, — попросила и сползла на пол, подкладывая под голову свернутое одеяло. Принцесса так крепко спала, что даже похлопывание хвоста по лицу её не разбудило.
Кай тяжело вздохнул и с трудом поднялся. Уже четверть часа его повраг пребывал в сознании, хотя по нему это и не было видно.
— Эй, Доня, — позвал черт, склонившись к самому уху распластавшегося мужчины. — Советую выжить, знаешь же, Принцессам не стоит гулять со Злом. А то их могут испачкать. Она девица молодая, добрая, наивная – лакомство для плохих мальчиков. Если не проснешься, я заберу ее себе. Не знаю зачем, но рабы лишними не бывают.
— Ублюдок, не смей, — слабо, одними губами прошептал Адонис.
— Надо же, проснулся, — притворно восхитился Кай выдержке поврага, и продолжил гнуть свою линию. — Ты знаешь, что для «не смей» нужен ты. Поэтому постарайся встать с постели быстрее... Эй! Снова вырубился, да...
Демон, болезненно морщась, открыл окно. Сто с лишним вырванных из тела пуль лежали на полу в кровавой луже. Боль тянула в страну Морфея, но бес с ней не пошел.
Прыжок, тяжёлое приземление и десятиминутный бег до больницы, затем обратно. Завершающим штрихом картины печали и безысходности стал проливной дождь. Поэтому вернулся Кай мокрым и, чтобы не смущать излишне целомудренную барышню да и чтобы не окоченеть, он выхватил из-под девушки одеяло, замотавшись в него на манер туники отшельника.