Нинель заворочалась без мягкой прокладки между полом и головой, и открыла глаза, обнаруживая Кая в опасной близости от себя; она бы испугалась, но на его хвосте болтался медицинский чемоданчик. Краденая вещь имела историю вырывания ее из рук владельца, приходящего в себя после изымания знаний и испытания шоком после обаятельной улыбки Кая. Впрочем, в данный момент подобные мелочи не интересовали юную принцессу, пусть даже чемодан был бы забрызган кровью. Коготь оставил на лбу кровоточащую точку, к которой она приложила ладонь.
— Теперь ты сможешь лечить лучше. В ящике есть шприцы, ампулы и прочая хрень.
Еще до того, как черт закончил, девушка бросилась к нему на шею в приступе благодарности.
— Не за что... — подавился рогатый, отодвигая от себя излишне благодарную особу хвостом. — Шустрее, а то последняя станция — кладбище, а после некромант нам в помощь.
Нинель по новой принялась за огнестрельные ранения, вызывая у демона тень надежды на благополучный исход. Он наблюдал за действиями рыжей белочки, продолжая сортировать в голове медицинские знания, подтверждая ранее сделанные выводы – без профессиональной помощи у Адониса мало шансов, а Герман так и не ответил. Мужчина несколько раз резко приходил в себя, тратя топливо упорства, выслушивал колкости Кая и слезные мольбы выздороветь Нинель, и вновь откатывался в бессознанку. Его невеста, в конечном итоге, вымоталась до основания и едва не свалилась на пол. Темные круги под глазами, расширившиеся зрачки, потрескавшиеся губы и резко побледневшая кожа говорили сами за себя. К тому же, за последние два дня девушка ничего не ела.
— Нинель, бегом погрызи сухарик и баиньки. Я послежу.
Мутный взгляд в ответ, и юная зомби отправилась на кухню попить водички, затем к себе в комнату. Послышалось, как скрипнула кровать от падения на него тела.
Кай последовал ее примеру и посетил кухню. Еды, впрочем, на ней не нашел. Невзирая на логику, еще дважды позвонил Герману, нелепо нажимая на кнопки Нинелиного телефона стилусом, зажатым между двумя когтями. Затем вколол больному обезболивающего, а себе взбадривающего. Еще немного посидел, и так и уснул, головой на кровати, ногами на полу. А утром увидел то, что могло довести Нинель до истерики. Адонису стало хуже. Значительно хуже. Все как по справочнику: бледен, холоден, труп... Был бы, если бы не безнадёжные попытки сердца биться и прерывистое дыхание, вырывающееся из глотки со свистом.
— Определился-таки с тем светом и этим, не в пользу последнего? А тебе не говорили, что нехорошо бросать начатое? Хреновый из тебя Герой, Адонис. — Укорил демон, касаясь его ран и думая о плате, которую придется понести. Даже если позвонить в скорую, они уже ничего не смогут сделать. Зато есть демон, в арсенале которого имеется один трюк.
Нинель проснулась в холодном поту, ощущая в груди кусок льда, а не сердце. Дурной сон погнал ее в соседнюю комнату, где она обнаружила своего жениха, чудесным образом исцеленным, и демона, нагло это проспавшим.
— Кай, он жив! Он жив! Это чудо! — прыгала девушка вокруг обессиленного демона и приподнявшегося на кровати больного, с немалым удивлением задирающего повязки и рассматривающего два уродливых шрама. — Может воды? А может еды? Правда, у нас и сухари закончились.
— Ничего не надо, — слабо ответил рыцарь, вновь укладываясь на кровать.
— Тогда держи глюкозу. — Воткнула принцесса в его вену иглу капельницы.
— Когда ты... — попытался спросить Адонис невесту, когда она всему этому научилась, но девушка уже убежала за водой и таблетками. — Значит, твои фокусы, зараза? — поворачиваясь к демону сидящему в углу. — Эй! Кай! Алё! Я спросил, не ты ли ей знаний врачевания влил (читай: нечто подозрительное под нужными знаниями), и меня запаял? Кай?
Демон резко вскочил на ноги и, едва не сбив по дороге принцессу, спрятался в душе. Замешкавшись, Нинель поставила стакан на прикроватную тумбу и побежала за ним. Дверь душа оказалась закрыта, а внутри никто не отзывался.
Рыжая вошла в комнату молча, грустно улыбнулась раненному жениху и, забравшись на кровать, обняла его. Ее не волновали вопросы морали в данный момент.
— Я так рада! Никто не умер! Ни тогда. Ни сейчас. Не надо больше... не надо!
Девушка рыдала навзрыд, выплескивая накопившиеся эмоции и напряжение, Адонис прижимал ее к себе, успокаивающе гладя по волосам, а Кай слушал из душевой. Демона трясло как при сильном жаре. За пару минут он проклял свою непосредственность и идиотское желание вытащить поврага живыми из той передряги, и особенно сильно он корил себя за спасения рыцаря, отдав ему резерв Легионов. В тот момент это казалось правильным, даже обязательным, но после – ненужным, абсурдным, сумасшедшим решением.