Как особо важный образец, демона держали отдельно. Полчаса поисков, еще десять обезвреженных людей и один допрошенный Две камеры, наполненные «человеческим материалом», и они у цели.
Адонис увидел его первым и перегородил проход Нинель, но девушка сердито отпихнула рыцаря в сторону. Она вошла и еле сдержала крик ладонью. Перед ними открылось воистину бесчеловечное зрелище.
Кай всегда был худ, но он едва узнавался в истощенном существе с прозрачно-серой кожей, обтягивающей каждую аномальную косточку словно резина, которую стерли до костей удерживающие тело ремни.
Принцесса преодолела ужас, смогла приблизиться и едва не лишилась чувств, всматриваясь в неживое лицо, с чуть впавшими глазами. Сдерживая слезы, провела рукой по частично сбритым волосам, натыкаясь пальцами на иголки капельниц, рассыпанных по всему телу жертвы науки.
— Мы опоздали, — убитый голос Адониса как нельзя подходил ситуации, но он ошибся.
— Нет, он жив, — голос принцессы дрожал. Она не могла поверить в факт тепла жизни в настолько искалеченном теле. Тем не менее, все приборы показывали наличие сердцебиения и давления. Дыхание обеспечивал стоящий рядом аппарат. Кровообращение другой. — Помоги.
Адонис снял первый ремень и замер. Под широкой лентой обнаружились едва ли не голые кости, разорванная и стертая плоть не собиралась смыкаться, местами воспалилась. Нинель вынимала иглы капельниц, вначале исследуя, куда они идут и что дают. Не спешила снимать датчики. Отвлеклась и увидела раны от ремней - пришлось бороться с рвотным позывом. Воображение живо нарисовало часы и дни борьбы в попытках порвать оковы. Сломанные кости царапали кожу изнутри, кости ног практически торчали наружу, не давая успокоиться воображению. Даже рыцарь прикрыл глаза, не желая думать о пережитых юношей пытках.
Принцесса не выдержала, поддаваясь слезам.
— Все будет хорошо, — рыцарь обнял ее за плечи и чуть встряхнул, повторяя. — Все будет хорошо.
Слабо кивнув, Нинель обработала раны и забинтовала их. Благо все нашлось в палате. Последним принцесса вытащила из горла демона покрытую кровью дыхательную трубку. Это привело ее в дикий ужас. Что, если она повредила ему горло, и теперь он не сможет дышать!
Но Кай дышал слабо и незаметно. Судорожно размышляя, она надела на него кислородную маску, включая баллон. Без трубки дело пошло лучше. Демон слабо дернулся, затем сильнее и начал глотать воздух с жадностью утопающего. Глаза, покрытые непонятной мутной пленкой, приоткрылись. Узнал ли он их?
— Дыши! Вот так! Дыши! — убеждали его, опасаясь, что в любой момент Кай может отдать богу душу, а то, что они приняли за дыхание, на деле окажется предсмертными конвульсиями.
Растрескавшиеся обескровленные губы дрогнули, и до людей донеслись едва слышные, неразборчивые слова:
— Я же говорил вам бежать?
Сглотнув горький ком сочувствия, принцесса смогла улыбнуться, даже неуверенная в возможности беса увидеть ее.
— А мы обещали прийти.
— Думал, бросим, — оскорбился рыцарь дрожащим голосом.
— Я уже мертв. Не нужно было. Приходить. Спасибо.
На этом скудный запас сил кончился, и Кай вновь впал в беспамятство.
Его нельзя было поднять не добавив новых переломов и не растеребив ран. Кая оставили на кровати с колесиками. Обмотали бренное тело в тонкий плед, привезли еще одну ковать, на которую сложили аппаратуру. Без аппаратуры Кай почти мгновенно бы умер.
О, как они хотели встретить хоть кого-то на пути обратно, чтобы уже не сдерживаясь и не опираясь на гуманизм вышибить садюгам мозги.
К сожалению, их желание исполнилось.
Эти двадцать человек принимали со второго входа новый «материал», их позвал невезучий с переломанными пальцами. Как итог, Адонису пришлось одновременно отбиваться и защищать едва живого беса, который открыл невидящие глаза и повернулся к девушке. На нее кто-то напал, и она храбро закрывала собой беса, пока рыцарь сражался с превосходящей силой, уже успевшей испытать на нем два шокера, транквилизатор и прострелить ногу.
Второй выстрел прозвучал в ту же минуту. Все случилось быстро.
Ученый не был обучен науке стрельбы и бездумно ухватился за дуло, руками играя роль прицела. Нинель закрыла глаза и нажала на курок. Отдача чуть не выдернула из рук пистолет, а звук упавшего тела сказал: «Ты убийца!». Девушка заставила себя посмотреть и увидела застывшее удивление мертвеца, красную розу на груди и дымящийся пистолет в своих руках. Она не ожидала, что это так легко и так поразительно ужасно, оборвать чью-то жизнь. До этого принцесса наблюдала лишь публичные казни и пытки, и не думала играть роль палача, не подписав ни одного смертного приговора.